Трава чёрного цвета, листья жухлые и жёлтые… я подумал, что именно так и выглядит Ад!!! Некоторые были ещё живы, раздавались редкие сухие звуки выстрелов… Вдоль полотна железной дороги мы дошли почти до моста, и вдруг… непонятно откуда на нас в контратаку пошли призраки!!! То, что это солдаты, можно было понять только по винтовкам у них в руках! С диким кашлем, сотрясающим всё тело, с намотанными на головах портянками и кальсонами, пропитанными насквозь кровью! Грязные, страшные одним своим видом!!! С красными глазами!!! С ожогами, харкая кровью, они выглядели как восставшая армия Сатаны!!! Пули их не брали, да они и не замечали их совсем… Сколько их было, не знаю, но они стали появляться отовсюду. Они выходили из тёмно-зелёного тумана и кололи штыками нас, как мясник поросят…
Ганс отхлебнул пива, чуть помолчал и продолжил:
– Мы бежали, подгоняемые ужасом, не разбирая дороги, бросая винтовки, теряя каски, давили друг друга. Мне часто снится этот кошмар. Многие выжившие сошли с ума потом… многие, потеряв на ходу противогазы, надышались газом и умерли. – Снова пауза. – Вы помните старого Клауса?
– Кто же его не помнит? – ответил спортивный блондин. – Старый кадровый полицейский, живший рядом с тобой по соседству. Мы всё детство его боялись.
– Покончил с собой месяц назад. Его нашли в мундире при полном параде на кухне с открытой духовкой. В последние годы он жил один.
– А как же его сыновья? Гюнтер?! Вальтер?! Карл?! – вопрошал высокий.
– Они погибли все на фронте, Иоганн, – ответил Ганс. – У жены не выдержало сердце… Проценты от приличного наследства кормили его. Сколько таких рантье каждый день сводят счёты с жизнью? Общегородские кладбища сильно разрослись за последнее время. На католических не хоронят самоубийц… Когда санитары в марлевых повязках на носилках выносили его, простынь, накрывавшая труп, зацепилась за куст и слетела… Страшное зрелище – синее лицо, парадный мундир, сладковатый запах недавней смерти, а ещё и санитары впопыхах забыли закрыть ему глаза…
Над столом повисла гнетущая тишина… Ганс, резко вскинув голову, почти прокричал:
– Вы своим семьям, жёнам и детям хотите такой жизни?!!
Пауль вздрогнул и про себя ответил: Нет! Нет! И ещё раз нет!!! Сыну летом уже пятнадцать исполнилось, до призывного возраста совсем недолго осталось! Правые, левые, левые, правые… каждая из этих многочисленных партий тянула одеяло политики на себя. То ли дело сытая спокойная жизнь в самом начале века… Университет в Страсбурге… Тогда невозможно было и мысли допустить, что Германская империя, созданная твёрдой рукой железного канцлера, страна, где экономика соревновалась по росту с численностью населения, может так низко пасть… Сейчас каждый день похож на предыдущий, одинаково хмурый… Однако время идёт. Уже пора домой к обеду…
Он встал и торопливо перешагнул порог заведения. Навстречу ему шагнул хмурый город с хмурыми