и быстро зашел вовнутрь. Увиденное его рассмешило до слез. Наташа, красная, растрепанная, тащила за шкирку довольно крупного для нее мужика, при этом она успевала свободной рукой колотить его по голове и давала довольно увесистые пинки в зад коленом. Но и это еще не все. Из уст Наташи лились отнюдь не поэтические строки. Он даже и не предполагал, что Наташа знает такие слова, что у нее такой богатый лексикон нецензурных слов. Согнувшись в три погибели от смеха, он тем не менее попытался прийти ей на помощь, но она так грозно взглянула на него, мол, отстань, без тебя обойдусь, что Доржо поспешно отошел. А Наташа тем временем вытолкала взашей мужика из помещения и с такой силой толкнула его в спину, что тот кубарем скатился с крыльца. Проходя мимо Доржо, взбешенная Наталья, продолжая сыпать матом, зашла в магазин. Доржо поспешил на помощь бедолаге, опасаясь, как бы тот тоже не прибег к решительным действиям, может, камень схватить кинуть или еще что придумает, но, к своему удивлению, он увидел, что тот тоже покатывается от смеха, сидя на земле.
– Ай, горячая девка, ай горячая, – приговаривал тот, – кому такая бой-баба достанется, не завидую. А какая сильная, как щенка меня вышвырнула, – впоследствии, немного успокоившись, смог сказать мужчина.
– Сама такая маленькая, а силищи-то в ней, – сказал он напоследок.
Он попросил сигарет, но сигарет не было, поэтому он сказал:
– Ну, на нет и суда нет. Пойду в другой магазин, попробую надыбать шкалик, – с этими словами он повернулся и пошел прочь, все продолжая покачивать головой.
Доржо не сразу вошел в магазин, выждал некоторое время, затем решился. Войдя, он увидел, что Наташа сидит за прилавком и щелкает семечки.
– Ну что, дорогая, успокоилась? – осторожно спросил Доржо, думая, как бы самому не прилетело.
– Проходи, не бойся, – озорно улыбнулась Наташа, – что, испугался? Портки мокрые?
– Да нет, не испугался, но удивился. Ловко ты его. Я хотел тебя спасти, защитить, а надо было того беднягу спасать, как ты его отколошматила.
И тут его опять прорвало на смех, вместе с ним расхохоталась и Наташа. Под их общий хохот вдруг вновь открылась дверь, и оба опять увидели физиономию пьянчуги.
– Опять? Мало получил? – сразу взвилась Наташа, и Доржо опять подивился ее горячему темпераменту. Воистину дочь гор, вспыльчивая, горячая, нелегко с нею будет.
– Ты, сеструха, успокойся, я, это, извиниться зашел и сказать, ты молодец, – и он показал большой палец руки и добавил, – и друг у тебя во.
И тут же скрылся. Молодые люди посмотрели друг на друга и опять расхохотались.
Позже, когда они сели обедать в подсобке магазина, Наташа рассказывала:
– С ними по-другому нельзя, на шею сядут. Поначалу-то знаешь, как меня обижали пьяные мужики, требуя водки в долг. А я давала, потом самой же и приходилось платить. А я с детства мечтала стать продавцом, все в магазин играла, за домом навес был, так я там оборудовала магазин, и целыми днями с девчонками играли. Правда, у меня в магазине