маленький… Но Дед говорит, я хорошо с весны подрос.
– Конечно, подрос, – Ние вдруг поднял его, поставил на кресло и принес охапку одежды. – Дай-ка я тебе помогу.
– Это не моя одежда, – только и заметил оторопевший Юм. Зачем Ние с ним, как с младенцем? Что, думает, он одеваться не умеет? Няня нужна?
– Да то твое платье ведь тяжелое, и такое…слишком праздничное. А другие твои вещи мы не взяли. Не до того.
Юм вспомнил черный велосипедик и весь грустно съежился внутри, стараясь снаружи не подавать виду: какие уж велосипеды на корабле… Невольно представил путаницу дорожек, цветники и тень под большими деревьями парка, сверкание солнышка в спицах колес, летний ветерок в лицо… Мир сказочными картинками отражается в черном лаке рамы….А книжка-то со сказками осталась недочитанной… А под подушкой – подарили в день окончания учебного года – жестянка монпансье, леденчики прозрачные разноцветные, красивые – он их даже не ел, такие красивые, только нюхал. Эх… Ние вдруг спросил:
– Жалеешь о чем-то?
– Это неважно.
– Юм. Ну, расскажи. Ты весь загрустил, я чувствую. Что там осталось?
– Там вообще много хорошего осталось. Неважно. Раз так надо.
– Не хочешь говорить… Игрушки?
– Дед дарил игрушки, да.
– Еще подарит, – улыбнулся Ние и натянул на него футболочку. – Руку сюда. Теперь штаны…
Дед-то подарит, да, если попросить. Но просить так неловко. Да и не до игрушек теперь, наверно…Они его забрали зачем-то… Себе оставят – или куда? Не надо было, наверное, начинать петь…Жил бы себе спокойно в маленькой школе. Школа, парк, облака в небе… Велосипедик, на котором можно хоть к морю, хоть в Храм, петь… А теперь… Корабль. Ужасно. Надо приспосабливаться. Юм послушно подставлял себя быстрым аккуратным рукам. Когда-то эти руки так же заботились о нем… Ние – родной, да. Он добрый или нет? Он – что будет велеть делать? Но руки… Голос… Даже для себя неожиданно он сказал:
– Я помню твои руки.
Ние бросил белый маленький носок и прижал Юма к себе. Молча и крепко. Юм высвободил голову и спросил:
– А ты помнишь меня целиком?
– Да, – Ние вдруг поцеловал его в макушку. Потом схватил полотенце и затормошил им его мокрую голову. – Я и люблю тебя целиком, от пяток до макушки…
Стало легче. Нет, Ние он бояться не будет… Не боится же он Деда. А этот Ние на Деда похож чем-то, не только синими глазами. Взглядом, руками даже. Рисунком движений… Какой-то внутренней музыкой, которая трогает Юма за живое и тянет к себе. Хочется двигаться, дышать и смотреть, как они. Хочется быть с ними всегда. Почему он в маленькой школе жил один, без них? Зачем они взяли его с собой? Куда? Что надо делать? Это надолго? Опять жить на корабле? Но это ужасно – жить на корабле…Так, не думать про парки… Стало грустно, но он знал уже, что большие все сразу объяснять не торопятся. Особенно – ему. Интересно, а раньше, до того, как он все-все забыл, они с Ние где были знакомы? Правда жили на корабле? Почему?
Наконец Ние помог надеть темно-синее мягкое платьице