что немножко смещена нейрохимия, но, анализы показывают, что все в пределах возрастной нормы. Поживешь нормально – и все пройдет. Все вспомнишь, ко всему приспособишься. И амнезия твоя никаких – понимаешь, никаких! – физиологических причин не имеет. Завтра можешь проснуться и все вспомнить.
Юм содрогнулся.
– Не хочешь? – тихонько спросил Вир. – Вот и умница. Душа понимает, что тебе окрепнуть нужно. А сейчас к докторам пойдем… Кстати, ты хоть знаешь, сколько тебе лет на самом деле? По календарю Дракона?
– Да неважно…Я…
– Тебе плохо? – испугался Вир. – Что случилось?
– Мне…
– Да говори же, не бойся!
Юм встал и сказал:
– Мне надо вот прямо сейчас увидеть Деда.
– Звучит категорически.
– Это необходимо.
– …Слушай, да не бледней ты так…Сейчас, – Вир встал и пошел к экрану связи. – Надо – значит, надо. Вижу.
– Он уже улетел? – побежал за ним Юм.
– Нет, он хотел пару дней побыть тут…В смысле он – на орбите…Хочет знать, как ты тут приживешься. Юм, он очень тебя любит.
Стало совсем стыдно. Он еле дождался, когда Вир свяжется с Яруном, скажет какие-то подобающие слова – и наконец Вир подтолкнул его к экрану. И тут он потерял дар речи. Ярун смотрел на него встревожено и с такой любовью, что он чуть слезами не облился. Ярун спросил мягко:
– Ну, что?
– Деда…
Ярун вздрогнул:
– Ты осознанно это слово произносишь?
– Да я вообще вдруг…Очнулся. Дед, мне…Мне очень нужно с тобой встретится. Очень-очень. Пожалуйста…Пожалуйста!!
– Ох, родной…Конечно. Вир, пусть его ко мне отвезут сейчас.
Через пять минут он уже сидел в большом орбитальном люггере, а черные снежные леса внизу таяли в седой дымке. Пространство уходило вниз и откатывалось, превращаясь в сизый шар планеты. Тьма космоса охватила кораблик и понесла к терминалу, где был ошвартован огромный черный крейсер. Он старался сидеть неподвижно и дышать ровнее, но уж слишком медленно и осторожно пилот вел люггер. Что за порыв охватил его – он даже не думал, а всем существом устремился к Яруну. Этот снимок, на котором его маленького держит на руках Ярун, оказался дверкой в какой-то тихий мирок, где его ничто не пугало, потому что там был Ярун. Оказывается, Ярун был с ним всегда, с самого начала, а не только в эти последние месяцы болезни или когда навещал в интернате. Юм даже не пытался соображать, его несло к Деду: вцепиться, прижаться, вымолить прощение!
Он еле пережил пару минут герметизации в шлюзе и еще минуту, пока люггер не причалил внутри; выскочил в холод на параван трюма и помчался к темной фигуре, приближающейся с дальнего края. Его топот не успевал за ним, оставаясь эхом в холодном, огромном вместилище трюма. Домчавшись, он едва сумел затормозить, чтоб не врезаться в Деда; замер, перестал дышать, сжался – но Дед протянул руки и Юм бросился к нему на шею точно так же, как делал это раньше столько, сколько помнил его.
Дед