рождения, а у него – не было никогда…
Вот справа тянет чем-то понятным и строгим, и мерещатся белые на зеленом гиперболы "Парадокса". А за спиной что-то ласковое, не сметь даже думать, что. А впереди – музыка, голос, а чуть-чуть к западу – даже пальцы заныли – экраны, ротопульты, коллиматоры… Как открытая дверь в пыльную от звезд темноту. Но туда его не пустят. И так больно много всего умеет…
Под левую лопатку укололо так безошибочно, что онемение ужаса разлилось по всему телу. Вот и нашел… С закрытыми глазами Юм медленно-медленно развернулся в ту сторону, и словно наяву увидел призрачное, свитое из дымчатых и сверкающих лент копье вектора. Он даже пискнул хрипло и отступил. Вот он ужас. Весь в одно место собрался, скрутился в луч и ждет жертву. И идти туда, чтоб сердце, так жалкое, пронзило насквозь этим копьем? Идти?
В самое невыносимое? Но ведь после этого – Дар. И разве он не сам виноват, что потерял его? И кто обещал, что вернуть будет просто? Да он вообще во всем сам виноват. Никакого усилия не потребовалось, чтоб сделать первый шаг. Жуть острия вошла в сердце и вдруг исчезла. Юм даже остановился. Да нет же, вот направление. Он не ошибся. А кому это нужно, чтоб больно? Обрадовался, дурачок, что потерпит немного, и все насовсем пройдет, и простят, и любить будут. Не будут. Но… Хотя бы за… За что?…
Юм рванулся бегом, со всех ног, в самый-самый ужас, сам превратившись в вектор, в ничто, в направление. Бежать по упругому мху было бы легко, если б ноги в нем не путались, и не надо было б огибать частые стволы и колючие темные елки. Юм все равно бежал, пока в боку не закололо. Притормозил. Да какой из него бегун. На велосипеде-то еле научился кататься, все коленки в шрамах. Спасибо, что ноги не отнимаются…Юм все шел и шел вперед, посматривал вверх, на белое солнце, и вдруг осознал, что страх незаметно прошел, как будто перестал болеть надоевший синяк. Но с направления он не сбился. А может, вовсе и не обязательно, что там будет страшно? Тяжело будет, но он ведь справится. Деться некуда. И что ж там такое впереди? Непонятное…Чему там учат?
Скоро несчастная душа в нем осознала, что ни в сторону музыки, ни в сторону еще какого-то счастья с белками и домиками (а хорошо было бы позаниматься заповедниками, природными ресурсами или уж хоть терраформированием) Юм не свернет, смирилась с неизбежным, перестала биться в истерике и выискивать лазейки. Распрямилась, посмотрела в окошки глаз, и Юм снова начал различать не только путь и солнце, но и зеленый смолистый сумрак вокруг, мохнатый желто-белый ковер мха и солнечную синюю высоту близко-близко над верхушками леса. И птицы звенят и чирикают вверху, и пахнет летом. И земляникой.
Километр – это тысяча метров. Он стал считать шаги, и скоро сообразил, сколько минут уходит на один километр. Если не уставать, разумеется. Много…За столько минут в космосе можно столько всего успеть…
Ох как жарко в плотном синем платье, и он, расстегнув ворот-ошейник, решил, что правильно сбросил куртку. Пить пока не хочется. И лес вокруг, как в детской сказке.