Наталия Соколова

Под кровом Всевышнего. О трудах и радостях семейной жизни. Воспоминания


Скачать книгу

нет, не помогает, режет еще сильнее. Вот горе-то! Нет, надо к врачу, так можно и глаз потерять. Скорее ведите меня к врачу! Я сама не дойду, слезы из глаз, ничего не вижу… Ольга Васильевна, помогите мне. Ведите меня в глазную поликлинику, тут недалеко. Километр, не больше, мы и пешком дойдем. Только скорее, а то я могу глаз потерять, – говорила без умолку Ольга Серафимовна, закрывая лицо руками.

      Мама не замедлила одеть Оболенскую, поручила ей взять под руку Ольгу Серафимовну и закрыла за ними дверь.

      Папа и Володя вышли в столовую. Оба смеялись. «Ну и артистка Ольга Серафимовна, – говорил отец, – я и не знал за ней такого таланта». Родители усадили за стол улыбавшегося Володю и стали радушно угощать его. У меня в памяти не осталось подробностей того вечера, но только помню, что все были веселы и довольны.

      Встречать Новый год Володя поехал со мной в Обыденский храм. Впервые мы шли с ним по московским улицам рядом. Церковь была полна народа, хор пел великолепно, я была на небе от счастья. Когда мы пошли к выходу, я увидела у дверей своего профессора живописи Куприянова. Я смело подошла к нему, поздравила с Новым годом и добавила:

      – Здесь мой жених. Вот он. Он псаломщик, но после нашей свадьбы будет дьяконом.

      – Очень рад, – ответил профессор и пожал Володе руку, – желаю вам счастья.

      Я с гордостью смотрела на Володю, он казался мне самым красивым на свете. С длинными волосами, с окладистой бородкой, баками и усами, Володя сильно отличался от всех. В те годы еще никто не носил бороду и никто не отращивал волосы. Молодых священников совсем не было, а старые подстригались, стараясь не отличаться от атеистического общества.

      В институте профессор подошел ко мне на перемене и сказал: «Ваш жених произвел на меня сильное впечатление. Я пишу сейчас картину, и мне нужен прототип Христа. Не смог бы ваш жених мне позировать?» Я обещала спросить Володю. Он решительно отказался: «Сейчас у нас каждый час на счету, не до позирования!»

      Прощай, институт!

      Приближались рождественские дни. Я продолжала учиться, но голова моя была занята совсем другим. Все чаще и чаще предо мной вставал вопрос: смогу ли я совмещать замужество с учением? Товарищи-студенты меня уважали, один даже увлекался мной, пел рядом, когда мы работали в мастерской, а летом сидел на траве передо мной, любуясь моей соломенной шляпкой. «Я стерегу Наташу», – отвечал он товарищам, когда его спрашивали, что он делает. Это было в июне, когда у студентов Строгановки была практика в Останкине. Бедный мальчик работал только левой рукой, у правой на фронте был перебит нерв. Звали его Леонид Грачев, он окончил Строгановку и впоследствии прекрасно расписал храм Адриана и Наталии, где Володя, уже будучи отцом Владимиром, был настоятелем. Я так жалею, что не открыла Леониду мою веру в Господа, а ведь он как-то проговорился, что бабушка его была верующая и крестила его. Но времена были такие, что мы боялись доносов.

      Только один студент Женя У. знал мои убеждения. Он рассказал мне, как поколебалась его вера в «светлое будущее», его атеистическое мировоззрение. Он жил