ее упал на лицо священника. На вид он был не старше нее самой, скорее всего, даже сверстником.
Она перешагнула через мертвое тело и откинула ногой обломок стола. Под ним показалось засыпанное щепками тело Джаггернаута; старик лежал лицом вниз, распластав руки в стороны.
Девушка присела рядом и потянула тяжелый труп за плечо, желая развернуть его к себе лицом. Затылок мертвеца коснулся деревянного пола, и девушка с криком отшатнулась. На нее смотрели безумные желтые глаза старика.
Крепкая рука Джаггернаута схватила ее за локоть, и Аша завопила от боли. Ощущение было такое, словно ее руку зажало в прессе. Она потянула конечность на себя, но безуспешно.
– Дура… – прохрипел старик, переворачиваясь на живот. Из носа и рта текла кровь. – Ты же меня чуть не убила.
Девушка почувствовала, что её рука вот-вот сломается. Она уперлась каблуками в лицо Джаггернаута и что есть силы надавила, но тот даже не двинулся. Она словно упиралась в скалу.
– Ты представляешь, что наделала бы, дура, если бы умер я? – старик приподнялся на одной руке, и Аша увидела его пробитую пулей широкую грудь, из которой торчала часть легкого. – Ты представляешь, что могло бы произойти, если бы кроме палача погиб и я, дура?!
Девушка вспомнила про винтовку и подтянула ее к себе за дуло, но не смогла навести ее на старика. Расстояние было слишком мало, а в такой позиции поднять ее одной рукой было невозможно.
Не зная, что еще предпринять, она начала бить ногами старика по лицу, но это было также бесполезно, как бить танк. Каждый её удар лишь отзывался болью в ногах.
Старик подполз ближе и упал на грудь. Свободной рукой он обхватил ствол винтовки и загнул его, словно проволоку.
– Ну ты и дура! – крикнул он и подтянул Ашу к себе. Он оказался так близко, что девушка ощутила его влажное, пропитанное табаком дыхание.
– Не надо!
Что-то холодное, словно змея, коснулось её щеки, по ощущениям напоминавшее сталь. Она повернула голову и увидела револьвер, облокотившийся огромным барабаном на плечо. Оружие выстрелило, опрокинув девушку на пол. Джаггернаут успел только ахнуть, и его голова лопнула и разлетелась по бару. На толстой шее осталась только нижняя челюсть. Накаченное тело упало на землю, и ослабевшая рука отпустила девушку.
Аша, оглушенная выстрелом, обернулась и увидела позади себя приподнявшегося на локте священника с дрожащим в руке револьвером. Мутные серые глаза смотрели, как из остатков головы мужчины вытекает кровь и ошметки мозгов.
– Вот дерьмо… – выругался священник, опуская пистолет.
Девушка приподнялась на локте. Её мутный взгляд прошел по потолку, мертвому телу мафиози и, только когда остановился на огромной ране в теле священника, приобрел ясность. Она выпучила глаза и беззвучно раскрыла рот, не в силах оторваться от кровавого месива ниже ребер палача. Но поразила её не столько смертельная рана, сколько спокойное и невозмутимое лицо священника,