от его близости.
– Потом он связывался с твоей ассистенткой, с продюсером и ещё чёрт знает с кем, чтобы удостовериться, что ты действительно исчез, – продолжила я, тщательно выговаривая слова, чтобы отвлечь себя от нахлынувших эмоций.
– И это логично, – одобрил Рональд.
– Потом он пытался торговаться, начал с десяти миллионов.
– Да, торговаться он любит. И что же?
– Мне жаль, но у него не получилось сэкономить тебе денег.
– Старый волк теряет хватку. Обычно ему удаётся, у него просто дар экономить деньги.
– Ну у него же еврейская фамилия?
– Жаль, что эта фамилия подвела его именно сейчас.
– В конечном счете он попросил три дня.
Я умолчала о том, что это я предложила такой срок, боясь, что мистер Гольдман провернёт операцию по вызволению Рональда за сутки. Он согласился, к моему облегчению.
– Три дня… – протянул Рональд задумчиво. Взгляд его скользнул по полу, остановился на колоде карт, валяющейся почему-то в углу, и снова обратился ко мне: – Умеешь играть в покер?
– Нет, не умею, – смущённо улыбнулась я. – Научишь?
Я умею играть во все виды покера, и умею очень хорошо. Как и любой владелец казино. Просто мне хотелось, чтобы Рональд вложил в меня свои силы, мужчины ценят то, во что они вкладываются.
Хоть мне и неловко было хитрить с ним, но почему-то я всё равно это делала. Успокаивала свою совесть тем, что я ведь хочу, чтобы Рональду я понравилась такая, какая есть. Настоящая. А настоящая я такая – вечно что-нибудь хитрю, мошенница, одним словом. Вот, если бы я не лгала и не плела интриги, вот тогда бы я прикидывалась, и это уже была бы не я.
Так что я позволила себе немного подурачить Рональда, а ему позволила получить удовольствие от того, что он может научить меня чему-то, несомненно, очень полезному. Игре в покер, например. Мне стоило огромных усилий сохранять лицо, когда он в чём-то ошибался. Комбинации-то он знал, но с остальным были сложности. Тогда я решила немного потянуть время, сделала вид, что именно комбинации никак не укладываются у меня в голове, и развлекалась вовсю, проверяя его психику на стрессоустойчивость.
Сидя по-турецки на кровати, друг напротив друга, мы разглядывали карты.
– Когда все карты по порядку, это что? – спрашивала я, сосредоточенно хмуря брови.
– Стрит, – в пятый раз терпеливо отвечал Рональд.
– А фулл хаус – это когда одной масти, да?
– Нет. Когда одной масти – это флеш.
– А фулл хаус? – рассеянно хлопала я ресницами.
– Это когда три одинаковые и две одинаковые.
– А что там старше, флеш или фулл хаус?
В итоге Рональд решил, что я быстрее обучусь в игре, и раздал нам карты. Две себе, две мне. Мне нравилось смотреть, как двигаются его руки, поэтому, получив свои карты, я кинула их обратно к нему и попросила сдать ещё раз, заявив, что карты меня не устраивают. Рональд покорно продемонстрировал моим жадным глазам ещё одну раздачу. Мне выпало две тройки, Рональду валет и король одной масти.
Конец