Руки при этом она складывает на груди, как сложила и сейчас. Мама спала и даже не подозревала о моём коварном намерении пощекотать её. Я судорожно перевела взгляд на руку, продолжающую настойчиво тянуть меня. Чья это была рука? Скрытая по запястье под одеялом, она словно бы не принадлежала никому, потому что никакого скрытого тела заметно не было. Только сейчас я разглядела, что пальцы у руки длинные, узловатые, неестественно тонкие, и заканчиваются острыми слоистыми даже не ногтями, а когтями, с бурой грязью под ними.
Будто сообразив, что я всё поняла, рука ещё сильнее сжала моё запястье, так что я непроизвольно вскрикнула от боли, и резко дёрнула на себя, под одеяло, отчего я потеряла равновесие и резко раскрыла глаза…
Сердце колотилось, как бешеное, и мне пришлось дышать ртом, чтобы унять дрожь и внезапную нехватку воздуха. Я лежала на своей кровати, повернувшись лицом к стене, и таращилась в темноту, из которой постепенно проступали очертания действительности. Одна моя рука покоилась у меня под головой, а другая, та, за которую меня чуть не утащили, была прижата кистью к доскам стены практически вертикально, и затекла не столько из-за неудобного положения, сколько из-за невероятного напряжения, с какой прижималась к стене. Вспомнив, как меня мама в детстве учила бороться с ночными кошмарами, я три раза пробормотала: «Дурной сон, в форточку вон! Куда ночь, туда и сон!», а потом ещё три раза, потому что всё привидевшееся мне казалось настолько реальным, что детского заклинания не сразу хватило, чтобы успокоиться.
Восстановив кровообращение в кисти, я спрятала обе руки под одеялом и зажала между коленями. Только так постепенно мне удалось расслабиться и всё же заснуть обратно, без кошмаров и нервов.
Глава 7
Как здорово, что на каникулах можно валяться в постели сколько угодно, и никто тебя не подгоняет вставать! Я проснулась поздно, по привычке полистала старые чаты в телефоне, потом по второму разу прочла старые литературные журналы, и, наконец, пошлёпала на кухню.
Мама ещё спала. Я мимоходом заглянула к ней в спальню, посмотрела, как она ровно дышит во сне, и тихонько, стараясь её не будить, сделала себе омлет с чаем. Потом нарезала бутербродов, прихватила бутылку с водой, и пошла валяться на солнце, перечитывать привезённые с собой книги и разгадывать кроссворды в найденных в сарае советских газетах. Последнее удавалось лучше всего, потому что из-за жары меня слегка разморило, и смысл повествования в книгах ускользал. Кроссворды же можно было как начать, так и бросить в любом месте без ущерба для смысла.
Когда мне и это занятие надоело, а бутылка с водой опустела, я вышла с участка на улицу.
Анцыбаловка стояла в очень красивом месте. Кругом её обступал лес, сочный, зелёный, и на его фоне даже покинутые дома, обвитые плетьми вьюна, выглядели не так печально. Даже наоборот. Мне почему-то именно так представлялась вилла