тётю Клаву муж, любит, вот и заботится. Побольше бы таких.
– Ты, Надюха, молодая ещё, не понимаешь. А уж мы-то знаем, куда вся ихняя любовь направлена, – вступила молчавшая всё это время известная сплетница почтальонка Раиса.
Всё женское население очень любило её за способность постоянно разносить по деревне кроме почты ещё всякие тихие, но очень интересные новости. Иногда она попадала в чью-либо немилость за разглашение особой
«тайны», но поскольку любопытство окружающих было сильнее этого, её вскоре великодушно прощали, ссылаясь на болтливость и специфику работы. Затем всё начиналось сначала.
Райка, ступая, будто цапля по сору, не спеша шла от окна в сторону прилавка, приговаривая:
– Ты ж пойми, Клавдия, мы не от зависти какой, упаси Бог, а от интереса, – монотонно говорила она, скосив глаза в угол, будто там кто-то был. – Прямо сил нет, как хочется знать. Сознайся, что же надо эдакое сделать с нашими мужиками, чтобы они тоже образумились? Уважь, Клавдия, народ, расскажи. Как тебе это удалось?
Клавдия растерялась, зардела щеками, потом, словно ученица, вспомнившая ответ, широко улыбнулась.
– Так Федот скоро со своей бригадой подойдёт. Сами у него и спросите.
Неводник остался у кромки воды, чернея обводами смоляных боков. Довольные, они ещё долго стояли на краю яра, любуясь своим творением, ещё и ещё восхищаясь его размерами, ходом, красотой, плавностью линий.
– Дело сделано, теперь можно и до дому, – неспешно устроившись на телеге, сказал Геннадий и тронул вожжи. На просыхающей дороге, словно в тетрадке по грамматике, отпечатались четыре ровные полосы железных ободов. Когда телега уже свернула за поворот напротив дома Ивановых, Федот тихо проговорил:
– Так-то вот, Андрюха, остались, получается, мужики на земле. У самого дел невпроворот, а он помочь приехал. Работу свою на память тебе оставил. Такое помнить следует.
Входная дверь в магазин привычно хлопнула, и оттого, что в повисшей тишине Федот услышал тиканье часов с безголосой кукушкой, он понял: попали они на какое-то коллективное собрание. Значительная часть женского населения их явно поджидала. Федот, несколько оторопев, остановился перед плотной шеренгой женщин. Витька с Андрюхой и вовсе решили задержаться у порога.
Первой не выдержала Захариха. Будто отыскивая опору, она, привалившись локтём к прилавку, каким-то непонятным тоном, не то вопросительным, не то заискивающим, не то вкрадчивым, начала традиционно издалека. Как бы ни о чём. Про погоду, картошку в яме, про здоровье вообще. Однако тему разговора, как лоскутное одеяло в студёной избе, женское сообщество стало незаметно перетягивать на свою сторону.
– Неводник, стало быть, на воду спустили?
– Спустили, – кивнул Федот.
– Ну и как?
– Хорошо. Андрею прибыль в хозяйство, – ответил Федот и улыбнулся.
– А ты, стало быть, Андрюша, за большой деньгой собрался? – будто сорока стрекотала Райка.
– Собрался, – недовольно буркнул