дней этого лета – слишком жарким для телесного и душевного комфорта; такая жара вызывает у людей раздражение и злость и оставляет ощущение общего недомогания.
Руби изучала прекрасную панораму Твинфорд-сити: с такой высоты все детали скрадывались, оставалась лишь мозаика улиц и кварталов, над которой тут и там выступали высоченные небоскребы. За пределами города расстилались обширные пейзажи: пустыня на востоке, океан на западе и горные хребты, тянущиеся на север. Со своего места на карнизе Руби видела гигантский подмигивающий глаз – логотип городской офтальмологической клиники. Под ним виднелся девиз: «Окно вашей души».
Офтальмологическая клиника была основана в 1937 году и уже стала своего рода приметой местности. Люди нарочно приезжали в деловой центр города, чтобы сфотографироваться под мигающим неоновым глазом.
Сидя на карнизе «Сэндвича», Руби вспоминала недавние события и то, как она едва не встретила смерть в самых разнообразных ее видах – последние месяцы выдались богатыми на подобные возможности. Смерть от волчьих зубов, смерть от пули, смерть от падения с обрыва, смерть от огня. В каком-то смысле эти воспоминания были не особо приятными, но с другой стороны – напротив, приятными. Ведь она все-таки осталась в живых, каким-то образом разминувшись со смертью – в метафорическом и буквальном смысле, – и теперь спокойно сидела, созерцая повседневную жизнь города. Не в характере Руби было зацикливаться на чем-то, но Мистер Смерть за последнее время так часто стучался к ней в дверь, что она находила занятной саму мысль об этом факте.
А теперь девушка сидела на оконном карнизе небоскреба, в то время как в новостях сообщили о приближающейся грозе. Некоторые сочли бы подобный образ действий рискованным. Руби так не считала. На текущий момент ее куда больше разочаровывало то, что, вопреки прогнозу, не происходило ничего: ни резких порывов ветра, ни ухудшения погоды. Хоть бы какой-нибудь любопытный голубь подлетел, чтобы проверить, нет ли у нее чего-нибудь поклевать. Руби полагала, что сидеть на карнизе офиса мистера Барнаби Х. Клиторпса ничуть не опаснее, чем отдыхать на скамейке в Твинфордском парке. Впрочем, это было не совсем правдой: существовала опасность, что совещание у мистера Клиторпса с отцом Руби завершится раньше, чем предполагалось, и оба они будут ругать ее за то, что она уселась на карнизе за окном семьдесят второго этажа и играет в смертельную игру с земным тяготением. Однако это не шло ни в какое сравнение с тем бодрящим ощущением опасности, к которому Руби привыкла за последние пять месяцев – с тех пор как стала агентом «Спектра».
Руби находилась в здании «Сэндвич» – точнее, за его пределами, – потому что отец настоял на том, чтобы взять ее с собой на работу.
– Пока у тебя с руки не снимут гипс, я глаз с тебя не спущу, солнышко.
С тех пор как Руби получила травму, ее отец стал относиться к ее безопасности просто параноидально и доверял присмотр за ней только своей не менее заботливой жене, Сабине, или домоправительнице – миссис Дигби. Сломанная рука, поврежденная ступня, подпаленные волосы – его единственное дитя было так