пожал плечами и поскакал прочь. И даже не подумал обидеться: тайна – дело обычное.
Когда синий пузатый ящик проглотил конверт, Алеша вздохнул с облегчением. Сейчас он сделал очень полезное для страны дело. Теперь шпиона поймают, и все будут спать спокойно.
Алеша мечтал поймать шпиона. Это же так классно: никто не заметил, а он догадался по какой-нибудь маленькой детали, что перед ним не простой прохожий, а враг и в портфеле у него план советского завода. Да хоть и «Веретено», мало ли… Хотя про «Веретено» верилось с трудом. И вот он, пионер Алеша Иванников, выслеживает негодяя, а потом сообщает в милицию. И милиция по горячим следам ловит диверсанта – в тот самый миг, когда он передает иностранному агенту важные документы, завернутые для маскировки в газету «Ленинградская правда». А после на торжественной линейке в школе милиционер жмет Алешину руку и вручает ему грамоту. Как бы здо́рово было!..
А потом утром приходит газета, разворачиваешь – а там портрет и подпись: «Советская страна гордится пионером Алешей Иванниковым!»
– Алеша… – Скрипучая дверь приоткрылась, и показалась голова Варвары Гурьевны. – Поди.
И тут же голова перешла на шепот:
– Что-то у Араратки подозрительный гость. Кепку не снял, прямо в кепке к нему в комнату – шасть! И часы с кукушкой под мышкой держал.
– Да это, наверное, дяденька починить принес Арарату Суреновичу, – попытался успокоить соседку Алеша.
– А кепку чего не снял? Понято дельце: в кепке что-то припрятал. И тишина в комнате, я ухо приложила – гробовая тишина. Видно, шепчутся там. Из кепки-то гость достал – следишь за мыслью? – достал, грю, чего, и читают они. А часы с кукушкой – это ж скворечник целый! Зачем, спроси, не в мастерскую, а на дом принес? А? Тебя спрашиваю!
– Так мастерская закрыта, сегодня же воскресенье. А ему, наверное, срочно надо… – попробовал найти ответ на головоломку Алеша.
– В скворечнике бомба с часовым механизмом, истинно тебе говорю! Вот напросись к Араратке в комнату, найди предлог, он тебя привечает. И ухо прислони к скворечнику – голову на отсечение даю, что тикает!
– Так ведь часы же! Потому и тикают.
– Глупый ты мальчишка, а еще пионэр!
Раздался виноватый стук, и в двери блеснула лысина Арарата Суреновича.
– Варварочка Гурьевна, сливочек отведайте, мытые. Из Баку, армянские, первый сорт. Земляк вот зашел…
– Ах, Арарат Суренович, балуете вы меня, старую! Ох, здоровьица вам, сосед, и землякам вашим тоже!
Дверь закрылась. Ириски из вазочки были тут же выдворены прочь, их место заняли фиолетовые продолговатые сливы.
– Вишь, Алеша, подлизывается, паразит! Ладно, пусть думает пока, что мы не догадались.
Варвара Гурьевна откусила одну из слив и поморщилась.
– Кислятина!
Глаза ее метнули молнии, а негодующий кулак поднялся в праведном гневе в сторону двери, где только что торчал мясистый нос Арарата Суреновича: погоди, мол, доберусь как-нибудь до тебя!
– Ты, кстати, точно в ящик-то мое письмо бросил? А то