вахтер бы не пустил.
– Вот-вот! Как ты не понимаешь? Это все маскировка. Для отвода глаз. А проектируют они, может быть, ядерные ракеты!
Алеша привык верить взрослым. Но что-то уж больно неправдоподобное было в словах соседки.
– Дописал? Подпиши: С бдительным приветом Птах Вэ. Гэ. Промокни. Подуй. Положи в конверт.
Алеша забрался на подоконник и пристально вглядывался в угловое окно низенького флигеля напротив своего дома. Форточка была приоткрыта, за стеклом виднелось что-то большое – вероятно, чертежная доска, освещаемая крохотным огоньком прикрепленной к раме лампы. Не разглядеть!
– Что ты там высматриваешь? – Из-за колонны выглянула бабушка Валя.
– Бабуль… – задумчиво произнес Алеша. – А ты не видала подозрительного типа возле нашего дома? У него полосатый шарф на шее.
– Не видала. И чем же он для тебя подозрительный?
– Ну вот зачем человек ходит, высматривает все? Может, он диверсию замышляет?
– Кино, что ль, какое с Митькой своим посмотрел? Или… – Бабушка сощурилась. – Или накрутила тебе мозги чучельница, как веревку на катушку? Я видела, как ты от нее вышел. Опять нитку вдевал?
Алеша кивнул, держа за спиной пальцы крестиком.
– Смотри, Алешка, ты всему, что она тебе говорит, не верь. Больной это человек. И червивый внутри.
– Разве человек может быть червивый? – поднял брови Алеша.
– Может. Как раз такой человек, как Гурьевна, чтоб щи у ей скисли! Сколько душ в былые годы пасквилями своими сгубила, не сосчитать! Если она тебе про того прохожего рассказала – забудь, бред это нездоровой ее головы.
– Бабушка, а вдруг он и правда шпион?
– А сам как думаешь?
Впрочем, бабушка Валя наперед знала Алешин ответ.
– А я думаю, – хмурил брови Алеша, – надо быть бдительным. Пусть милиция лишний раз проверит, разберется.
– Ну да, ну да. – Она махнула кухонным полотенцем и раздраженно плюнула в горшок с бегонией. – Разберутся!
Когда-то так же вот «разобрались» с соседом Гориным. А у того сердце больное было, даже протокол не успел подписать – закрыл глаза, и всё… Разбирайтесь теперь как хотите.
С улицы раздался заливистый свист, какой мог быть только у Мити Смирнова. Алеша встрепенулся, спрыгнул с подоконника и, по пути погладив колонну по глянцевому боку, побежал играть в футбол.
– Нос-то, нос весь в чернилах!
Бабушка Валя покачала вслед ему головой, тяжело вздохнула и поплелась на кухню чистить картошку.
Сосед Зайцев осторожно постучал в дверь к Арарату Суреновичу.
– Можно?
– Заходи! – Арарат Суренович обрадовался ему, как родному, но тут же напрягся: – Надо ли чего?
– Я вот думаю, что с Гурьевной делать? Участковый остановил меня сегодня и говорит: мол, все понимаю, но сигналец поступил, будто супруга ваша по ночам что-то сжигает втихаря.
– Сжигает?
– Ну да. Мол, архив сжигаем, от компромата избавляемся…
– Архив? А-ха-ха! – загоготал Арарат Суренович. –