здоровья и умственного отдохновения масс».
В запальчивости этой защиты великого ученика чувствуется и некоторый ответ на критиканство, с которым щедро сталкивается сам Линдер. В своей нашумевшей книге «Фотогения» Деллюк укоряет Линдера в том, что он «не может исправиться».
«Какие сокровища настоящего веселья и юмора разматывает он даром. За недостаток хорошего, дельного руководителя-режиссера, он теряет три четверти из своего, так щедро отпущенного ему, таланта. Жаль, очень жаль».
Режиссер Деллюк жалеет Макса Линдера, не имеющего подлинного руководителя. Артист Чарли Чаплин благодарит Макса Линдера за то, что он был ему подлинным руководством.
А зрители кино – многомиллионная мировая масса – не укоряют и не благодарят. Они просто глядят на экран. И пока книжники констатируют, что артист разматывает свое творчество «даром», они делают слова «Макс Линдер» улыбчиво-любимыми во всех уголках земного шара.
Так пишется история нарочитыми критиками. И так создается бессмертие безразличными Шульцами, Джонсонами и Ивановыми-седьмыми.
III
Конечно, после смерти – особенно такой трагической – писания об ушедшем приобретают невольную «пышноположность».
Надо ее преодолеть и вспомнить, как живой Макс Линдер приезжал в Россию, чтобы показаться за деньги публике, полюбившей его на экране.
Это было нехорошо. Линдера вовлекли в это дело антрепренеры и ничего оно ему, кроме конфуза, не дало. Его продемонстрировали в цирках и, кажется, отправили обратно, не заплатив.
Бесшабашный парижанин и артист дела, вероятно, в жизни своей немало делал таких ошибок. О них вспомнят его враги, когда друзья будут вспоминать о его победах.
Нам не нужно ни то, ни другое. Исторически Линдер оправдан тем, что первый создал комедию в кино и наметил вехи для тех, кто творит ее будущее в искусстве экрана.
А человечески… Я знаю о Максе Линдере мало: только два «Человеческих случая».
Первый: в Киеве, возле вокзала, у проезжавшего извозчика упала лошадь. Линдер остановил свой экипаж, молча подошел к извозчику, молча сунул ему в руку 50 рублей и молча уехал дальше.
И второй: самый веселый человек на земле вместе с женой отравился.
В журнале были напечатаны еще две статьи этого автора: «Детство русского кино» (1925, № 37. С. 7–11) и «Театральщики в кино» (1926, № 5. С. 10). В обеих речь шла о дореволюционном отечественном кино. Но среди деятелей русской кинематографии фамилию Ренц обнаружить не удалось. Конечно, можно было предположить, что это – псевдоним. Но кто скрывается за ним, установить показалось невозможным, поскольку трудно объяснить принцип выбора аллонима (Ренц – реально существующая фамилия).
Сразу же выяснилось, что в 1926 году в Москве вышла книжка И. Ренца «На съемке». Однако, знакомство с ней вызвало, скорее, разочарование, чем желание продолжать поиски.
Разгадка пришла неожиданно. Работая в каталоге РГАЛИ, я решил как – то взглянуть,