здесь очень похожи…
Диана рассмеялась:
– Ты мастерски льстишь. Да и сам де Ласло всегда был льстецом.
Из высоких окон открывался уже знакомый вид. Строго распланированный сад спускался террасами по склону, сливаясь в отдалении с зарослями кустарника и лугами высокой, нестриженой травы, в которой пестрели желтые нарциссы. Застекленная дверь с одной стороны вела на маленькую закрытую веранду, которая напоминала уединенную беседку посреди сада. К ней примыкал зимний сад, обставленный очаровательной в своей старомодности плетеной мебелью, по стеклянным стенам его вились жасмин и виноградная лоза. Все здесь навевало мысли о лете и о жгучем солнце, о праздных деньках и ленивом смаковании прохладительных напитков. Или же китайского чая, сервированного в тончайших чашечках, с огуречными бутербродами на закуску.
Погруженная в чарующие видения, Джудит не заметила, как к ней подошла Лавди:
– Это мамино любимое местечко. Правда, мам? Она любит тут полеживать и загорать – совсем нагишом.
– Только если поблизости никого нет.
– Я-то тебя видела.
– Ты не в счет.
В этот момент дверь позади них тихо открылась, и низкий глухой голос произнес:
– Вы звонили, мадам?
Мистер Неттлбед. Джудит уже знала от Лавди о его язве и непредсказуемых переменах настроения, но все же ее застигло врасплох появление пожилого мужчины аристократической наружности, от которого веяло таким холодом, что мурашки бежали по коже. Высокий и седовласый, мистер Неттлбед был, можно сказать, даже красив – своеобразной мрачной красотой. Он напоминал почтенного владельца похоронного бюро. Это впечатление подчеркивал и его костюм: черный пиджак, черный галстук и брюки в полоску. У него было бледное, морщинистое лицо, глаза полузакрыты, и выглядел он так величественно и надменно, что Джудит недоумевала, как только у кого-то хватает смелости обратиться к нему с просьбой, не говоря уже о том, чтобы отдать ему какое-либо распоряжение.
– А, Неттлбед, благодарю вас, – сказала Диана. – Лавди захотела лимонаду…
– Я хочу «Апельсиновую корону», мистер Неттлбед, но ее нет на столике.
Последовала долгая, многозначительная пауза. Неттлбед не шелохнулся, он молча остановил на Лавди свой холодный пронизывающий взгляд, словно протыкая мертвую бабочку длинной стальной булавкой. Диана тоже не говорила ни слова. Затянувшаяся тишина становилась неловкой. Диана повернула голову к дочери и требовательно посмотрела на нее.
Лавди покорно начала все заново:
– Мистер Неттлбед, прошу вас, будьте так добры проверить, не осталось ли в кладовке немного «Апельсиновой короны»…
Обстановка мигом разрядилась.
– Разумеется, – ответил Неттлбед. – Думаю, на полке в кладовой еще имеется один ящик. Я схожу и удостоверюсь.
Он собрался уходить, но тут к нему обратилась Диана:
– Неттлбед, мужчины уже вернулись?
– Да,