семейный доктор, а когда я повзрослел и начал играть в регби и крикет, полковник стал для меня чем-то вроде патрона и покровителя, он всячески поощрял и поддерживал меня. Он заядлый болельщик, был на всех наших играх, болел за нас. Потом стал приглашать меня на охоту, и это было очень любезно с его стороны, так как отец из-за недостатка времени не стал охотником и не мог отплатить полковнику за его гостеприимство.
– А дети? Я имею в виду Афину и Эдварда. Они тоже ваши друзья?
– Да, несмотря на то что они намного моложе меня, мы дружим. Когда Афина начала ходить на танцы, полковник поручал мне быть ее компаньоном – ответственное дело! Правда, она никогда со мной не танцевала, но мне доверяли отвезти ее и потом доставить домой в целости и сохранности.
– Вы не огорчались, что она не танцует с вами?
– Не так чтобы очень. У меня всегда было много знакомых девушек.
– Она ведь очень красивая.
– Обворожительная. Копия своей матери. Мужчины падают вокруг нее, как сбитые кегли.
– А Эдвард?
– Эдварда я очень хорошо знаю. В студенческие годы я часто нуждался в деньгах, и полковник предложил мне на каникулах стать кем-то вроде «домашнего учителя». Эдвард был не слишком прилежным учеником, и ему пришлось заниматься дополнительно, чтобы успешно сдать экзамены и поступить в Харроу. Кроме того, я натаскивал его в теннисе и крикете, а еще мы ездили в Пензанс заниматься парусным спортом в тамошнем клубе. Здорово было. Как видишь, я много времени провел вместе с Кэри-Льюисами.
– Теперь я понимаю.
– Что понимаешь?
– Как вы стали частью этой семьи.
– Это случилось само собой. А ты сама? Представляла ли ты, что именно увидишь тут, когда тебя пригласили на выходные в Нанчерроу?
– Вообще-то, нет.
– В первый раз все это производит, конечно, сильное впечатление. Хотя я не думаю, чтобы ты была так уж потрясена.
– Нет, не была. – Она задумалась. – Но только потому, что все они такие милые. Иначе мне было бы страшновато в окружении такой… роскоши. Все эти дворецкие, пони, няни, выезды на охоту… Ни в одном доме из тех, где я бывала, не держали дворецкого. На Цейлоне – дело другое, там у всех есть слуги; но здесь, в Англии, где большинство хозяев обходится услугами лишь одного человека – и на кухне, и в комнатах… Видимо, полковник Кэри-Льюис немыслимо богат?
– Не более, чем любой другой землевладелец в Корнуолле.
– Но…
– Основная часть состояния принадлежит Диане. Она была единственным ребенком лорда Олискама. После его смерти ей можно было не думать о деньгах.
Похоже, Диана была одарена решительно всеми благами.
– Наверно, ей покровительствует какая-то добрая фея. Такая красивая, такая богатая, такая обаятельная! Многие были бы счастливы иметь хотя бы что-нибудь одно. И не просто красавица, а неувядающая красавица! Кто бы мог подумать, что у нее взрослые дети!
– Ей было всего семнадцать, когда она вышла за Эдгара.
– Эдгар? Так зовут полковника?
– Да.