рукавами развевалось и трепетало, как выстиранная простыня, повешенная сушиться на улице. Другие прихожане, направляясь восвояси, почтительно притрагивались пальцами к шляпам: «Доброе утро, полковник; доброе утро, миссис Кэри-Льюис…»
Заскучавшая Лавди принялась прыгать на одной ноге: скок на замшелую могильную плиту, скок обратно.
– Ну пойдем же! – тянула она за руку отца. – Я проголодалась!..
– Доброе утро, полковник! Отличный денек…
В конце концов прихожане разошлись, но полковник посмотрел на часы и объявил:
– У нас в запасе еще десять минут. Давайте оставим машину здесь и прогуляемся пешком. Немножко моциона не повредит, как раз нагуляем аппетит к обеду. Леди, прошу за мной…
И они двинулись по узкой извилистой дороге, поднимающейся от деревни на холм. По обе стороны стояли высокие каменные стены, заросшие плющом, нагие вязы поднимали к безупречно чистому небу свои верхушки, облепленные галдящими грачами. Склон стал круче – все запыхались.
– Если бы я знала, что мы пойдем пешком, не стала бы надевать туфли на высоких каблуках, – произнесла Диана.
Томми обвил рукой ее талию.
– Может, мне понести тебя на руках?
– Не уверена, что это было бы прилично.
– В таком случае мне остается только подталкивать тебя вперед. Зато на обратном пути мы сможем всю дорогу бежать! Или катиться вниз на заднице, как ездоки на тобогане!
– Да уж, по крайней мере, у людей будет тема для разговоров!
Не обращая внимания на их шутливую перепалку, полковник бодро вышагивал в авангарде. Дорожка в очередной раз свернула направо, но теперь, похоже, цель путешествия была совсем близко: в высокой стене по правую сторону показались открытые ворота. За ними петляла узкая подъездная дорога с травяным бордюром и живой изгородью из эскалонии. Все испытали немалое облегчение, оказавшись после трудного подъема в гору на ровной земле, несмотря на то что подъездная дорога была посыпана морской галькой, которая нещадно шебаршила под ногами.
Устало бредущий Томми Мортимер не переставал бодриться. Он не любил обременять свои ноги физическими нагрузками, если не считать суетливой беготни взад-вперед по теннисному корту и прогулок с ружьем в руках.
– Как ты думаешь, – спросил он мечтательно, – мне будет предложен розовый джин?
– Ты же не в первый раз здесь обедаешь, – оборвала его Диана. – Так что не рассчитывай на большее, чем херес или, может быть, мадера. И не вздумай просить розового джина!
Он смиренно вздохнул.
– Милая моя, ради тебя я бы выпил и ядовитое зелье из болиголова! Но согласись: мадера – это что-то в духе Джейн Остин[30].
– Ничего, не умрешь – ни от Джейн Остин, ни от мадеры.
Они обогнули угол живой изгороди и наконец увидели перед собой Дауэр-хаус. Он не впечатлял величиной, но в нем сразу же бросались в глаза достоинство и выдержанность стиля; это был квадратный,