Она стояла возле стола с письмом.
– Мам, чего там?
– В понедельник надо отнести твоё свидетельство о рождении и вписать имя отца – разрешение с его работы пришло. – И она заплакала.
Эта несправедливость давно не давала Алисе покоя. У всех есть папа, у неё тоже есть, но говорить об этом нельзя, и во всех бумагах в графе «отец» стоит прочерк. Хотя мать успокаивала, что на работе папы в личном деле имеются все документы, но оно засекречено, и когда всё прояснится – неизвестно. То, что отец был военным, Алиса знала, но то, что он служил капитаном подразделения «А», что посмертно ему присвоили звание майора и наградили орденом Красного Знамени за операцию по освобождению похищенных в Мазари–Шарифе иностранных специалистов, девочка узнала только на похоронах. Правда, в самой операции он не участвовал. Как рассказывал дядя Олег, друг отца, их группа блокировала прорыв бандитов в сторону Пакистана. Ни один из шестнадцати захваченных специалистов не должен был попасть к американцам. Согласно официальной версии, они строили в Афганистане элеватор, а чем занимались на самом деле – тайна. Четверо из восьми человек группы погибло, но никто из банды уйти не сумел.
Отец служил в Москве, в Ленинграде бывал только в отпуске и редких командировках. В 1982 году, после смерти Брежнева, в силовых структурах начались перестановки, и дядя Олег перетащил друга к себе на Литейный. Так двадцать седьмого декабря отец перебрался в Ленинград на постоянку. В новогоднюю ночь преподнёс маме колечко, и они, словно дети, держась за руки, строили планы на будущее. Как сыграют наконец свадьбу, и чтобы было всё как у людей, и отправятся в отпуск, в свадебное путешествие… а седьмого января отца вызвали в Москву…
За время похорон мать не проронила ни одной слезинки. Она только всё пыталась приподнять закрытый цинковый гроб и повторяла, что, пока не увидит отца, не поверит в его смерть. Дядя Олег с женой Эльвирой Корнеевной увезли маму домой. Два дня она лежала на кровати с открытыми глазами, без слов смотря в потолок. И молчание это было страшным. Алиса ухаживала за ней, пыталась покормить с ложечки и уже совсем выбилась из сил, когда пришёл дядя Олег. Начав говорить со Светланой, он понял, что та его не слушает, и выставил Алису из помещения, закрыв за ней дверь. Через час девочка заглянула в комнату. Мама сидела перед зеркалом, а дядя Олег расчёсывал ей волосы, что–то говоря.
А потом пришла Эльвира Корнеевна и ураганом пронеслась по квартире. Но после этого «стихийного бедствия» всё блестело и благоухало. Как она умудрялась быть одновременно везде: греметь на кухне посудой, намывать ванную, обвиняя водоканал и жил контору в жёсткости воды, от которой страдает нежная сантехника, пылесосить комнату и высыпать целый ворох информации о ценах, постановлениях Политбюро, разные сплетни и рецепты новых салатов?! Помахивая полотенцем, Эльвира Корнеевна последний раз окинула квартиру взглядом санинспектора, удовлетворённо хмыкнула и пригласила всех на кухню. Увидев глаза Алисы и её мамы, округлившиеся от изобилия на столе, она развела руками:
– Ну, кушать–то надо…
Через неделю мама