подвел океанолога к каштану и помог ему взобраться на нижнюю ветку. Ветки были толстые, хвататься за них было легко. Дальше Графф без труда полез сам.
Монк спрыгнул вниз, рядом с крабом. Тот угрожающе поднял клешни. «Не надо уходить с вечеринки раньше времени, дружище». Отшвырнув его пинком к полчищам собратьев, Монк окликнул Граффа:
– Вам виден вход в тоннель?
– Кажется… да, виден. – Графф высунулся из ветвей. – Вы, часом, не собираетесь бросить меня здесь, а?
– Просто свистните, когда увидите пиратов.
– Что вы собрались…
– Делайте, что я говорю, черт побери!
Монк тотчас же пожалел о своем тоне. Ему пришлось напомнить себе, что перед ним не военный. Однако у него хватало своих забот. Он мысленно представил себе жену и малышку дочь. Нет, он не расстанется с жизнью от рук горстки головорезов и не сгинет в лесу, кишащем сырыми деликатесами.
Вернувшись на поляну, Монк подошел к самому краю бурлящей, обезумевшей массы. Зажав пистолет в здоровой руке, он подставил под рукоятку протез и, нагнув голову набок, стал дышать носом.
«Ну же, посмотрим, что там у вас…»
С каштана позади донесся звук, похожий на шипение воздуха, выходящего из сдутого воздушного шарика.
– Они приближаются! – прохрипел Графф.
Судя по всему, внутреннее напряжение лишило его легкие воздуха.
Монк прицелился. У него всего один патрон, один выстрел.
На противоположном конце поляны стояли два кислородных баллона, прислоненных к большому валуну. Когда они с Граффом снимали защитные костюмы, Монк забрал оба легких портативных дыхательных аппарата, сделанных из алюминиевого сплава. С помощью ремня от кобуры он быстро связал баллоны и перебросил их на противоположный край поляны. Связка упала прямо посреди полчищ крабов, раздавив пару и разогнав остальных в стороны.
И вот сейчас Монк целился в баллоны, удерживая пистолет живой плотью и протезом.
– Они уже здесь! – простонал в ветвях Графф.
Монк нажал на спусковой крючок. На мгновение все замерло – затем один из баллонов со сжатым воздухом выплюнул язык пламени. Связанные баллоны с грохотом повалились и закрутились на земле, оглушительно свистя и подпрыгивая. Вскоре у второго баллона оторвался редуктор, и пляска стала еще более сумасшедшей. Баллоны давили крабов, сметали их в сторону, подбрасывали в воздух.
Этого оказалось достаточно.
В прошлом Монку доводилось выходить на берег, заполненный крабами, – как только появлялась крупная морская птица или человек, берег в мгновение ока пустел, крабы поспешно разбегались, ныряя в свои логова в песке. То же самое произошло и сейчас. Крабы, находившиеся ближе к очагу раздражения, обратились в бегство, карабкаясь на своих соседей, вселяя в них панику. Вскоре ручеек превратился в поток. Крабы, и без того взбудораженные, окончательно потеряли голову и побежали, повинуясь инстинкту.
Монк бросился к ближайшему каштану, слыша позади грозное щелканье клешней.
Высоко подпрыгнув, он ухватился за ветку.