материала алькантара. Все пространство подсвечивалось приятным голубым светом.
– Нравится? – спросил Джейк, видя, как досконально изучают мои глаза все детали. Он держал одну руку на руле, а другую облокотил на дверцу, дотрагиваясь тыльной стороной ладони до своего носа.
– Просто, давно не сидела спереди. Всегда сзади. Не привычно. Папа говорит, чтобы я всегда садилась сзади, – ослабила возле себя барьер неприкосновенности.
– Смотрю, ты послушная дочь, – продолжал Джейк смотреть вперед, улыбаясь.
– Приходиться быть ей. К сожалению, я завишу от него,
– Это ущемляет твои права? – перекинул свой взгляд на меня и снова на дорогу.
– Возможно. Тут большую роль играет то, что я дочь Клинта Граммар. Кажется, что даже когда была в утробе матери, папа расписал мое будущее, – расжаловалась ему, пытаясь сделать каблук.
– К счастью, я не понимаю тебя, Анна,
– Хочешь сказать, что ты не живешь под папиным указом? – сжала губы от его сказанных слов. Будто живя богатой жизнью, его по правую сторону сопровождает свобода.
– Нет. У меня, с отцом всегда все по согласию,
– Только с отцом? А с мамой? – после моего вопроса его рука, что была на руле, немного напряглась. Что я спросила не так?
– Я с ней не вижусь, – изменился он в голосе, переставляя коробку передач.
– Прости, я не знала, – начала распинаться перед ним за свой некорректный вопрос.
– Нет, нет. Все нормально, – посмеивался он, смотря на меня.
– Я с ней не вижусь потому, что она живет с другим человеком. Они с отцом разошлись, когда мне было 5 лет – успокаивал он меня. Понимала, что сейчас не скажу ничего утешительного и подумала, будет лучше, если я промолчу.
– Я сейчас, – остановил Джейк машину и, открыв дверцу, стал выходить. Куда это он?
– Джейк, мы же договаривались, – напомнила о его общении.
– Не волнуйся, я быстро. – подмигнув он, пошел к зданию.
Генри мне об этом не говорил. Оказалось, что такой успешный человек с детства не чувствовал материнской любви. Может поэтому он такой? Жесток к женскому полу. Мне на минуту стало его жалко. Дверь в машину открылась и за руль сел Джейкоб Картер. В его руках была обувная коробка.
– Это тебе, – вручил он ее мне. Картер наблюдал за тем, как я открываю коробку, будто ожидал какого-то чуда. Серые лаковые туфли смотрели на меня из нее. Они восхитительны! У него даже вкус есть.
– А старые можно выбросить, – взял он мой сломанный каблук.
– Спасибо, но я их не возьму, – закрыв коробку, дала ему в руки. Почему я такая? Они же красивые.
– Возврату не подлежит,
– Я их… – пыталась сказать.
– И ни слова больше, – строгий голос поглотил салон. Этими словами, он и, правда, прикрыл мне рот. Закатив глаза, демонстративно вздохнула.
Как оказалось, его раздражал отказ. Теперь сердитость говорила за спокойствие. Даже здесь решают за меня. Я посматривала на него, а он интересовался только дорогой. Джейк может быть не только самодовольным,