возомнило себя выше законов времени, и с резвостью малолетнего мальчишки-хулигана, нанесло удар, который чуть было не отправил в нокаут само понятие времени как такого. Уставшее всё время ждать человечество бросило вызов самому времени, создав поистине монструозную, масштабную, комплексную во всех возможных понятиях экосистему, способную снабжать своих создателей чем угодно в любое время суток, без перерывов и выходных. И даже в праздники.
Универмаг Спрингвуда не был самым большим универмагом в городе. Почему-то в отличие от случая с церковью святой Вероники, жители города прекрасно понимали, что универмаг Спрингвуда не может быть самым большим в городе, так как он был единственным универмагом в городе. Ведь для того чтобы быть самым большим, необходимо наличие чего-то такого же по своему предназначению, но не настолько же большого по своим размерам. У единственного (не самого большого) универмага Спрингвуда даже не было названия. Все горожане его так и называли – Универмаг Спрингвуда.
Когда в Универмаге Спрингвуда в качестве нового работника появился Роб, многих застала врасплох его неординарная внешность и немного странная манера излагать свои мысли. Нет, выглядел, конечно же, Роб всегда великолепно, однако лишь в том случае если принять за великолепие вид обезвоженной кожи, отсутствие зрачков, отваливающиеся конечности, да и в целом вид, который настойчиво давал понять, что для его хозяина давно уже уготовлено место на кладбище. Смягчить впечатление от внешности Роба не помогала и его привычка проглатывать слова при разговоре, в результате чего его собеседники из всего им сказанного, зачастую слышали лишь что-то о каких-то мозгах. К счастью, по какой-то необъяснимой даже для самого Роба прихоти судьбы, большинство людей вполне нормально понимали его, хотя порой и отмечали про себя, что его словарный запас не может впечатлить своим размером.
И всё же, со временем Роб стал настоящим любимчиком среди персонала Универмага Спрингвуда. Его потрясающие способности к выслушиванию чужих жалоб и претензий не были оставлены без внимания ни одним работником универмага. Все сотрудники рассказывали Робу о своей нелегкой судьбе, об усталости от всей этой мирской суеты, и о том, что кто-то из клиентов каждый четверг отпивает молоко из пакетов в холодильнике, а затем ставит эти пакеты обратно. И каждый вопрошающий неизменно получал подбадривающее и оптимистичное: «Мозги…».
А затем в универмаге Спрингвуда появилась Джулия. Она была легка, воздушна, мимолётна. Проще говоря, она была живым воплощением такого понятия, как красота, не стеснённая никакими интеллектуальными рамками. Если бы сердце Роба было бы способно биться подобно живому, то оно выпрыгивало бы из его груди каждый раз, когда он видел, как страстно и изящно Джулия пробивает чеки на кассе. Даже её имя вызывало у него восторг. «Джулия, Джулия, Джулия…» не раз проносилось в его насквозь прогнившем черепе. Хотя не исключено, что мысли эти звучали как «Мозги, мозги, мозги…», так как нельзя сказать точно в какой форме и с помощью каких