type="note">[151].
В целом многие авторы констатируют усиление роли государства в регулировании экономики в связи с расширением его социальных задач, необходимостью компенсации негативных явлений рыночной системы[152]. Не преувеличиваем ли мы актуальность проблематики вмешательства государства в экономику, замены рыночно регулируемой «экономической конституции» на административно-командную модель? Приведем некоторые примеры. Негативные события начала 2016 г., в том числе связанные с девальвацией российского рубля, актуализировали вопрос о том, соответствует ли Центральный Банк РФ (ЦБ РФ, Банк России) своему конституционно-правовому статусу[153]. В числе предлагаемых мер была и следующая: Центральный банк вводит «фиксированный» курс доллара (такое предложение внес первый заместитель председателя Комитета Совета Федерации по экономической политике)[154]. Предлагались и иные варианты (установить жесткий курс рубля по отношению как к доллару США, так и к другим резервным валютам и т. п.). Комментарии здесь едва ли необходимы, а опыт такого воздействия в Союзе ССР (отсутствие фактической конвертируемости рубля, черный валютный рынок и т. п.) забыт либо игнорируется.
На примере этой ситуации становится очевидной та тонкая грань, которая разделяет «рыночную» и «социалистическую» экономику, разумное и необходимое государственное вмешательство в экономику и попытки ее «улучшить, к примеру, «отменив доллар» (такое предложение неоднократно вносилось в Государственную Думу РФ). Однако если утопизм подобного регулирования осознается большинством юристов или экономистов, значительно сложнее определить целесообразность других мер реализации «экономической конституции» на основе усиления мер государственного контроля за экономическими процессами. В качестве примера можно привести предложение советника Президента РФ, известного экономиста С.Ю. Глазьева о более активном участии Банка России в процессе рыночного определения соотношения курса доллара и рубля; он, в частности, заявил, что «ЦБ РФ не выполняет свою конституционную обязанность обеспечения стабильности курса» и предложил обязать Центральный банк «действовать уже при колебании курсов на 5–7 %»[155]. Не меньше споров среди экономистов вызвало разрешение Центрального банка кредитным организациям рассчитывать нормативы максимального риска на заемщика исходя из курсов валют по состоянию на 1 января 2016 г. либо письма Банка России от 23 января 2015 г. № 01-41-2/423 «О реструктуризации ипотечных жилищных ссуд в иностранной валюте», которое рекомендует кредитным организациям рассмотреть вопрос о реструктуризации ипотечных жилищных ссуд (в том числе пеней и штрафов, если кредитная организация принимает решение об их взыскании в соответствии с договором), предоставленных физическим лицам в иностранной валюте до 1 января 2015 г., включая конвертацию валюты ссуды в российские рубли и т. п.
Принципиальную необходимость