дипломатов, Россия в результате наступления Юго-Западного фронта поставлена на грань неминуемого поражения, и поражение это является вопросом самого ближайшего времени. Будущее показало, что они не ошиблись.
С другой стороны, 16 декабря 1916 г., когда в Ставке подводились итоги кампании (ни одна из целей не была достигнута), А. Брусилов настаивал на том, что достиг больших успехов (видимо, самым наглым образом путая успехи первых дней с последующими месяцами поражений). Более того, он рекомендовал в 1917 г. возобновить наступление по всему фронту, очевидно, имея в виду назначение себя на более высокую должность.
Доклад А. Брусилова, вызвавший самую широкую полемику в высших кругах, давно уже настроенных пессимистично, на поверку оказался голословной болтовнёй. В какой-то момент, когда учёт, скорее, несуществующих возможностей стал представать совсем уж в нерадужном свете, решено было оставить в стороне такие «мелочи», как отсутствие – даже не нехватка – продовольствия и замершие заводы. Действительно, это мелочи: сельское хозяйство и промышленность России опираются на ручной труд и нуждаются в модернизации, а посему не могут идти ни в какое сравнение с зарубежными: оружие, боеприпасы, текстиль и обувь, даже хлеб – всё это поставят союзники, лишь бы выполнялись союзнические обязательства. С «живой силой», которой предстояло выполнять эти самые обязательства, однако, тоже начались перебои. Военный министр Д. Шуваев, призывавший в тот период ратников 2-го разряда, 22 декабря был вынужден сообщить: с учётом ежемесячной убыли личного состава в 300 тыс. чел. даже таких резервов хватит лишь на 6 – 9 месяцев войны.
В любом случае, доступные резервы ни в коей мере не могли быть пригодными для пополнения соединений, предназначенных для ведения атакующих действий, то есть речь шла, скорее, о 6 – 9 месяцах позиционного бездействия как о максимуме, на который способна Россия – в случае поставок союзниками всего необходимого. Удивительная, почти пророческая, точность прогноза военминистра Д. Шуваева и разительный контраст его доклада с бравыми заверениями генерал-адъютанта А. Брусилова – всё это указывает на исключительную лживость либо полную некомпетентность последнего. Впрочем, на заседании Ставки не было места «пораженческим» заявлениям, и никто А. Брусилову, несмотря на очевидную невыполнимость сделанных им обещаний, не возразил.
Не желая признавать очевидных фактов, которые привели бы к совершенно неутешительным выводам о будущем России, присутствующие воздержались, предпочтя перейти к бурным аплодисментам. Более того, в 1917 г. А. Брусилов действительно был назначен Верховным главнокомандующим и имел возможность организовать наступление «от всего сердца, широким фронтом» – так, как оно ему представлялось.
В целом, результат данного наступления (июнь-июль 1917 г.), известного также как «наступление Керенского», примечателен тем, что оно полностью провалилось. Реформы, активно проводившиеся в армии А. Брусиловым, привели к