и эта обидится. Господи, как же ее зовут?…
– Живой, как видишь, – с некоторым опозданием откликнулся на слова Елены Константин. – Не поверишь, – случайно нашелся.
– Ты говоришь о случайном? Это что-то новенькое. Брат – это хорошо. Представляю, как Август обрадуется, – нахмурилась Елена и как-то странно испытующе посмотрела Константину в глаза. – Может, лучше не находился бы? Все целее будет… Не мучайся, —
вдруг подняла она глаза на Ава. —
– Мне не двадцать. И не двадцать два. Я для тебя уже совсем старая. Будешь спать с одной из них. А можешь с обеими, если захочешь. Поделимся. Принцам здесь все дозволено. Будь спокоен, я их всему обучила. Останешься доволен.
– Я даже и не думал, – оторопело пробормотал Ав, застигнутый врасплох, и опять пошел краснеть ушами. – С чего бы мне понадобилось знать, сколько тебе лет? Очень мне надо…, —
совсем уж зря добавил он и услышал громкий шепот Леонтины над самым ухом, зачем-то сообщившей ему, что Елене столько же лет, сколько и ей. И опять он не дал себе труда разобраться с той странностью, что его матери двадцать четыре года уже много лет. Сколько он себя помнит. А может ему просто хотелось, чтобы ей и через десять лет было столько же? И через двадцать…
– Так нечестно. Тебе подсказали, —
глядя куда-то мимо него, сказала Елена, и Ав вдруг почувствовал, что эта женщина совершенно не боится смерти. Ее боятся все, ну или почти все, а эта гордая римлянка, похоже, даже ищет ее. Находиться рядом с такими людьми бывает жутковато. Они дышат другим воздухом и думают по-другому. Не так, как все. Кто знает, что они сделают в следующую минуту? Может у них и минуты другие…
– Мне действительно двадцать четыре, – выдохнула она. – Все правильно, как и ей… когда-то было. Я в твои годы думала, что столько не живут…, – и вдруг обернулась к Константину. – Слушай, а ты в курсе, что у твоего родственничка мигрень?
– Разумеется.
– Ну а что тогда сидишь? Хочешь, чтобы он у нас тут свалился?
– Да я ему уже все дал, что сам в таких случаях пью… Можно вина еще немного?…
– Господи, какие вы все!…, – с досадой отмахнулась она от него. – А вы на что?, – переключила она свой гнев на девчонок. – Чем заняты? Только об одном и можете думать, шлюхи. Ой, да идите вы все к Дьяволу!, —
и решительно направилась к Аву.
– Вон пошла!
– Что?, – испугалась худенькая и вся сжалась.
– Брысь отсюда!
Елена шлепком смахнула Длинноногую с колен Ава. Зашла к нему за спину и начала массировать ему шею, сильно, не жалея его, со знанием дела.
– Могла бы и сама все это сделать, —
раздраженно отчитала она кого-то, но явно не певунью.
– Отойди от меня! И хватит дыню лопать! Живот опять заболит.
Ав обратил внимание на то, как странно вдруг притих Константин.
– Пей давай!
Елена поднесла к губам Ава бокал с вином.
– Слушай, а ты у нас случайно не девственник?
– С чего ты взяла?
Мигрень