газеты «Завтрашний день», – прочел Петер и разорвал коричневую бандероль.
Через минуту журналист хлопал себя по карманам в поисках сигарет, руки дрожали от волнения и азарта: этой ночью в сад заглянула сама Большая Сенсация. Уж если из яблока, сорванного русским школьником в чьем-то саду, Петер мог приготовить остренькое газетное блюдо, то сейчас масть сама шла ему в руки.
Была одна закавыка. «Завтрашний день» принципиально выступал против насилия. Впрочем, всем известно, что террористы – это палестинцы и прочие арабы. Если же силу в качестве аргумента выдвигают патриотически настроенные люди, это совсем другое дело. А «Фронт освобождения от русских оккупантов» – организация, несомненно, патриотическая.
Петер ощутил легкий зуд в подушечках пальцев. Сложившиеся в голове фразы требовали выхода на монитор компьютера. Первая полоса вечернего выпуска обеспечена. Материал будет сенсацией недели, а то и месяца – жаркого месяца в середине лета, названного по имени римского императора. Петер резво потрусил к дому.
Заканчивая репортаж о русском аэродроме и местных патриотах, Петер Дембински чувствовал себя триумфатором не в меньшей степени, чем Юлий Цезарь после выигранного сражения. «Итак, – мерцали на экране строки завершающего абзаца, – командир русских летчиков поставлен перед серьезным выбором. Ваш корреспондент не знает имен тех, кто бросил вызов, предъявил давно назревшие требования. Как местному уроженцу мне известно лишь то, что в городе Охотничья Деревня у Края Луга все мужчины владеют оружием».
Теперь можно перевести дух. Покурить без спешки и пропустить двойную стопку рома. Бог хранит детей и пьяниц!
В мансарде соседнего дома распахнулось окно. Пьяница в наличии, а вот и… Да нет, бюст у этой девочки отнюдь не детский!
Петер дружески помахал Еве початой бутылкой. Между ними было метров десять. Десять метров и – восемнадцать лет разницы.
Петер вздохнул. Ева улыбнулась. Петер отстучал последнюю фразу репортажа: «Курок взведен!»
8. Небо было голубым
Подполковник Вадим Бокай сам вылетел на разведку погоды. Прошедшая в тревогах ночь не оставила следа на его лице. Хмуриться заставляло голубое небо за остеклением кабины – чистое до самого горизонта. Или окоема – слова, имевшие русскую душу, больше нравились Бокаю. Но, как ни называй, эта воображаемая линия не потемнеет от штриховки дождя, не задернется облаками, чего страстно желал бы Вадим.
Голубое небо внушало ему сегодня тревогу. Видимость «миллион на миллион» не требовалась нынче командиру полка транспортно-боевых вертолетов. Наоборот! Но «ветродуи»-синоптики со своими светолокаторами, шар-зондами и прочими анероидами ничего другого предложить не могли. Бокай решил лично доразведать погоду по маршруту и в районе полигона.
На войне решения, принятые вопреки очевидному, нередко приносили успех. В Афганистане Бокай не раз бывал сначала