почти реальную усталость и металлический привкус страха во рту; что эротические сны дарят вполне реальное удовольствие, которое вполне может закончиться настоящим оргазмом; что давно ушедшие родные во снах дарят нам ровно тот же сонм любви, как и прежде в реальной жизни. Лина знала это, но её сердце всё ещё отказывалось верить, что мамин поцелуй был всего лишь наваждением.
– Линочка, да вы совсем бледная… – Вера заботливо потрогала лоб хозяйки. – Вам приснился дурной сон?
Лина не слышала вопроса экономки.
– Скажите, Вера, а вчерашнюю ночь я тоже ночевала дома или… может, я была в гостях, например, у Светы?
– Дома, душенька, дома. Вы с вечера приняли ванну с травками и попросили утром пораньше вас разбудить и испечь блинчиков.
– Ага, травки…, да–да помню, – Лина поднялась с постели и принялась ходить по комнате взад – вперёд, силясь вспомнить события предыдущих двух дней.
– Я приняла таблетки от головной боли, полежала в джакузи … – она остановилась. – Вот, всё ясно: я сдуру организовала себе лёгкую передозировку таблетками, плюс расслабляющая ванна, – сосуды расширились, потом сузились и вот вам результат – продолжительные галлюцинации.
Лина нуждалась сейчас в этом объяснении. Здравый смысл взывал к логике, и логическая цепь была установлена. Лина понимала, что как бы она не мечтала о том, чтобы мама вновь оказалась живой и здоровой – это было невозможно. С детской темой всё тоже стало ясным как день. Её впечатлила белокурая капризуля в кафе, и она тут же набредила пару таких же спиногрызов собственного производства. Образ Эдика в этом сне тоже был дорисован воображением Лины: заботливый, нежный – таким она не видела мужа уже добрых два–три года. Поэтому им нужна была «встряска», и Лина её получила. Жаль только, что Эдику этот сон не привиделся…
– А что, Вера, это антикварное зеркало привезли? – спросила Лина, вспомнив о муже.
– Так ещё позавчера, – ответила Вера, убирая постель хозяйки. – Вы уже интересовались.
– И то верно, – согласилась Лина. – Всё, долой всякие глупости! – она шутливо взъерошила волосы. – Чашка хорошего латте с корицей прочистит мои мозги, а подарок мужа поднимет настроение. Где зеркало? Я хочу посмотреть.
– В вашей нижней гардеробной – ответила Вера, не отвлекаясь от работы. – Лина вышла из спальни, спустилась вниз по длинной лестнице, покрытой ковровой дорожкой в холл. Мелькнули витражи гостиной, и вот она была уже перед дверью в гардеробную.
Когда муж сообщил ей по телефону о покупке зеркала, она обрадовалась, как ребёнок, узнав, что оно из дома Льюиса Кэрролла. С детства она зачитывалась его книгами, мечтая, как однажды побывает во всех описанных писателем мирах.
В гардеробной было темно. Женщина подбежала к зашторенным окнам, отодвинула тяжелые портьеры и обернулась. Солнечные лучи отразились в глади старинного зеркала, плеснув ей в глаза ослепительным светом. Лина радостно зажмурилась и приблизилась к зеркалу.
– Ну, здравствуй! – она провела пальцами по резной ореховой оправе вокруг зеркала поразительной чистоты. В некоторых местах