Западно-Восточный экран. Материалы Всероссийской научно-практической конференции 12–14 апреля 2017 года
Современное изобилие и комфорт, фантастические итоги послевоенного развития – прямое следствие эффективности тотального конвейерного производства! Достижения современной цивилизации, уровень комфорта, который она способна предложить, не могут не поражать. Однако настораживает в насущном благоденствии то, что удивительные достижения сопровождаются кризисом искусства – самого чувствительного органа культуры.
Глобальная технологизация, ускоряясь день ото дня, уже завтра позволит с помощью некого гипотетического «3-d принтера» достичь верха природного и рукотворного совершенства, перейти к автоматизированному тиражированию любого опыта (включая и репродукцию самого человека). С одной стороны, здесь открываются гигантские, непредставимые возможности, с другой, – таится угроза перехода в фазу всеобщей копийности, избыточности, тиражности.
Стимулируя тотальное расширенное воспроизводство, технологический прогресс ведет к девальвации художественного мастерства (художественный шедевр, оригинал сводится к набору пиксел, легко записываемых и воспроизводимых компьютером) и провоцирует имитацию творчества. В производстве фильма человек становится фигурой избыточной: «Кинокамера повинуется компьютеру, а компьютер дает уже даже не телезрителю, а машине способность анализировать окружающую среду, автоматически интерпретировать события»[79]. Угасание искусства – тема активных дискуссий на протяжении столетия[80].
Как же случается то удивительное переустройство всего мира, жизни, которое отмечает Новое время, столь короткое в сравнении с многотысячелетней историей и предысторией? Рациональная культура радикальным образом трансформирует культурно-природную среду, раскрывая ее потенциал, внутренние силы, высвобождая энергию. Энтелехией великих преобразований можно счесть стремления сознания к реализации первозданных потенций[81] (Лейбниц). Попробуем выделить некие наглядные проявления этих стремлений, которые открываются в эволюционных изменениях, определяющих преображение мира.
Соотнесение языка и сознания – центральная проблема, которая анализируется с различных позиций виднейшими философами XX века. Несмотря на фундаментальное значение доисторической стадии, динамика последних столетий в первую очередь связана с эпохой исторической, то есть, с культурой письменной. И потому обратимся к сопоставлению двух наиболее развитых систем письма: иероглифической и алфавитной.
Самая древняя из существующих, сохранившаяся на протяжении тысячелетий, самая развитая и адаптивная иероглифическая письменность (о чем свидетельствует долгая история великой цивилизации и культуры) – это китайская письменность. Китайское письмо построено на идеографической основе. Практически из общего числа китайских иероглифов (около 50 тыс.) используются 4–7 тыс.
иероглифов. Однако богатство иероглифического текста, его многозначность и тонкость усиливаются графической вариативностью (в среднем одиннадцать черт на каждый знак), а при создании сложных иероглифов активно используется комбинаторика простых знаков. Помимо того, иероглиф, обозначающий слово либо морфему, в звуковом отношении соответствует тонированному (китайский язык включает три тона)