произнесла Женя и поспешила задать другой возникший у нее вопрос: – А вот вы сказали про лаборанток. А вы не знаете, были ли у вашего покойного шефа романтические отношения с кем-нибудь из сотрудниц?
– На что вы намекаете? – нахмурился неодобрительно Константин Юрьевич.
– Я спрашиваю, не было ли у Олега Кайданова романа на работе или не на работе? Одним словом, была у него любовница или нет? – прямо, без обиняков спросила Женя.
– Что за ерунда? Не было, – категорически опроверг такое предположение Баранец, в очередной раз подергав себя за нос.
– А с чего вы так уверены? – решила поддразнить его Женя, поняв, что в состоянии нервного возбуждения он становится разговорчив и даже болтлив.
– А вы видели когда-нибудь Ангелину Шапорезову?
– Нет. А кто это? – заинтересовалась Женя.
– Наша лаборантка. Я вам сейчас покажу, – кивнул успокаивающе Жене Баранец и полез за телефоном. – Вот смотрите. Это мы недавно праздновали день рождения одной нашей сотрудницы. Вот эта блондинка – Ангелина. – И он выделил и увеличил на групповом фото и без того заметную девушку. Надо сказать, на сделанном Константином Юрьевичем фото центральной фигурой была явно она, а не именинница.
Женя присмотрелась. Она никогда прежде не встречала человека, которому имя Ангелина – «Ангельская» – подходило бы больше, чем Ангелине Шапорезовой. Девушка была высокой, стройной, с тонкой талией, пышным бюстом, длинными, очень красивыми ногами, которые она всячески подчеркивала длиной юбок и обувью на высоком каблуке. У нее были огромные, широко распахнутые голубые глаза, пухлые губки бантиком и ровненький аккуратный носик, а еще копна длинных густых белокурых волос, которые пышным нимбом окружали ее фигуру.
– Она живая, настоящая? – ляпнула непроизвольно Женя, уж больно неестественно-картинной красотой отличалась девица. Этакий слащавый гламур, рождественская открытка, фантазия романтичной натуры.
– Еще какая! – усмехнулся Баранец. – Это наша лаборантка. И вот представьте себе, она буквально прохода не давала Кайданову. И глазки строила, и в буфете к нему подсаживалась, и после работы поджидала, а тот хоть бы что! – с возмущением отметил Константин Юрьевич.
– Она что, так влюбилась? – с интересом спросила Женя.
– Он был молод, хорош собой, а главное – невероятно перспективен! – глядя на Женю, как на наивную малышку, пояснил Баранец. – Я же говорил, ему прочили в недалеком будущем Нобелевскую премию.
– Ясно, – кивнула Женя. – И Кайданов отверг эту белокурую красавицу. А что она, нашла себе другой объект?
– Понятия не имею. Но Кайданова она последнее время избегала, даже, я бы сказал, невзлюбила.
– Гм, – многозначительно проговорила Женя.
«Еще бы, такая оплеуха по самолюбию. Небось привыкла, что все мужики на нее, как голодные, кидаются. Непонятно, как она вообще в таком заведении оказалась, ей место в ночных клубах, модельных агентствах и театральных институтах. А точнее, на шее у какого-нибудь