выхватил револьвер, и в этот момент грянул второй выстрел. Итан слишком поздно вспомнил про девчонку и, повернувшись в ее сторону, только и успел заметить, как она оседает на землю. По ее платьишку расплывалось красное пятно. Потом несчастная выронила ведро и замертво рухнула на грязные булыжники. Пуля, сразившая ее, предназначалась Итану.
Ассасин не решился на ответный выстрел, боясь увеличить число невинных жертв. Ведь где-то поблизости могли оказаться другие люди. Он припал к земле, замер, внутренне собрался и приготовился к третьему выстрелу противника.
Однако его не последовало. Противник пустился в бега. Итан вытер с лица осколки костей и сгустки мозгов Бута, убрал кольт, задвинул клинок, после чего прыгнул на стену. Его сапоги едва успели коснуться влажных кирпичей, как он уже схватился за водосточную трубу и вылез на крышу дома. Здесь было светлее. К тому же, передвигаясь по крышам, Итану было легче преследовать пытавшегося скрыться стрелка. По крышам он пришел в трущобы, по крышам и уйдет. Ассасин перепрыгивал с крыши на крышу. Он пересекал мир трущоб, молчаливо и безжалостно преследуя неведомого противника. Перед мысленным взором Итана стояла чумазая девчонка, словно ее образ вплавили ему в мозг, а в ноздрях до сих пор ощущался металлический запах мозгов Бута.
Сейчас, однако, Итана занимало только одно: убийца еще до полуночи должен испытать на себе остроту скрытого клинка.
Стрелок торопился поскорее выбраться из трущоб. Его сапоги то стучали по булыжникам, то плюхали, попадая в лужи. Итан неотступно следовал за ним. Самого противника он не видел, но знал, что теперь уже убийце от него не уйти. Итан добрался до края крыши. Убедившись, что направление выбрано правильно, он стал быстро спускаться, цепляясь за наружные подоконники. Спрыгнув вниз, Итан вжался в стену и замер.
Убийца появился через считаные секунды. А чуть раньше завеса тумана поднялась, словно театральный занавес, и в новой «мизансцене» перед Итаном появился человек в твидовом костюме. У него были пышные усы и такие же пышные бакенбарды.
В руках он держал пистолет, ствол которого не дымился, но вполне мог бы.
И хотя позже Итан скажет Джорджу Уэстхаусу, что убил стрелка в рамках самозащиты, это будет правдой лишь отчасти. У Итана было преимущество – внезапность. Он мог бы (и должен был бы) обезоружить противника, допросить и лишь потом убить. А вместо этого он, пробормотав что-то об отмщении, ударил убийцу клинком в сердце и удовлетворенно наблюдал, как у того стекленеют глаза.
Убийство усатого незнакомца ассасином Итаном Фраем было ошибкой. Безрассудством.
С Джорджем Уэстхаусом Итан встретился на следующий день.
– Моим намерением было выудить из Бута все необходимые сведения и занять его место, – закончил пересказ вчерашних событий Итан. – Я и понятия не имел, что Бут опоздает на встречу. Подвели часы, которые он перед этим украл. Отставали почти на час.
Джордж жил в Кройдоне. Разговор этот происходил в гостиной его дома.
– Так, – сказал он, выслушав рассказ. – И в какой момент ты это понял?
– Ну,