в юнгфольк – детскую гитлеровскую организацию, куда принимали детей от десяти до четырнадцати лет, в гимназии его торжественно приняли в гитлерюгенд. Скоро он стал штаммфюрером,[12] быстро усвоив простую истину: для того чтобы быть счастливым, нужно иметь силу, выдержку и злое сердце. Он набрасывался на все, что было в библиотеке отца. Военные романы, начиная с геройских подвигов подводника Веддингена и кончая «Семерыми под Верденом», волновали кровь. С упоением он маршировал в строю и выкрикивал слова нацистского молодежного гимна, написанного поэтом Гансом Бауманом:
Дрожат одряхлевшие кости
Земли перед боем святым,
Сомненья и робость отбросьте!
На приступ! И мы победим.
Мы все сокрушим и растопчем,
Огонь и погибель неся.
Германия наша сегодня,
А завтра вселенная вся!
Подобно губке, Маркус впитывал в себя нацистские доктрины об усталости цивилизации, бессилии и дряхлости христианского общества. Сильный должен править, слабый – повиноваться. Будущее за новой расой сильных и безжалостных людей. Нормы поведения нацистов – дисциплина, усердие, повиновение и умеренность – сделались его нормами. И хотя Маркус угадывал в своих соотечественниках сложный комплекс жестокости, грубости, самоунижения и спартанства в сочетании с авантюризмом и продажностью, он хотел быть таким же – не лучше и не хуже.
Все бы шло так, а не иначе, если бы не прошла по жизни глубокая трещина. Он полюбил девушку, которая резко отличалась от своих сверстниц. Она по-другому смотрела на мир и происходящее в Германии. Когда он встречался с ней, то, не лишенный ума и наблюдательности, соглашался с ее доводами. Но потом она внезапно исчезла… Осталась боль… Маркус, как после тяжелой лихорадки, вернулся на дорогу, по которой бежали все скопом.
Он старательно штудировал математику и химию, историю и физику, прилежно печатал шаг на школьном плацу, в последний месяц каникул работал в деревне на уборке урожая, потому что рейх нуждался в хлебе, мясе, картофеле, брюкве. К шестнадцати годам он накопил сил, превратился в крепкого, выносливого, высокого парня. Попробовал себя в боксе, поступил в отряд спортивного союза, которым руководил знаменитый Макс Шмеллинг.[13]
Маркус полюбил терпкий запах здоровых тел, гулкий голос тренера в спортивном зале, тугие маслянистые звуки перчаток, когда работал на «лапах» и «груше». Он почти физически ощущал, как мышцы наливаются тяжелым свинцом, рождается подвижность, резкость и эластичность движений.
Шмеллинг оказался прекрасным и дальновидным тренером. Он умел как бы анатомировать бой, отыскивая в сопернике сильные и слабые стороны. Сам боец в профессиональном боксе, он стал делать из Маркуса Хохмайстера себе подобного.
Бокс уже завоевал в Баварии популярность, в дни соревнований мог конкурировать