Интернет мигнул, захлебнулся и умер. Войдя однажды утром в лабораторию, Майло застал Ким и Алдрина в разгар ссоры. Лица их были пунцовыми, и, едва заметив его, они отвернулись друг от друга.
– Что я пропустил? – спросил Майло.
– Ничего особен… – начал Алдрин.
– Что я пропустил? – рявкнул Майло, пинком отшвыривая ближайший стул. – Кто-то из вас, просто из учтивости, может не обращаться со мной, как с идиотом?
– Он, – дрожащим голосом сказала Ким, указывая на Алдрина, – говорит, что найдет нам место на «Саммерлэнде», если мы…
Она не смогла закончить.
– Мы что? – спросил Майло.
– Примите меня в семью, – сказал Алдрин. Сложив руки за спиной, он пытался сохранять достоинство.
– Примем в семью? – переспросил Майло, подступая ближе. – Иными словами: позволь трахнуть твою жену?
(Вот, прорезался египетский математик, очередной вариант конца мира.)
– Ну, не так примитивно и вульгарно, – сказал Алдрин.
Они стояли нос к носу. Ким попыталась втиснуться между ними. Ей не случалось прежде видеть, чтобы Майло кого-то ударил, но сейчас, без сомнения, собирался. И в последствиях можно было не сомневаться. Буйных в комплексе не терпели.
В мятежном рассудке Майло творилась дикая сумятица. Неведомый внутренний голос вопил, как если бы тысячи предшествующих жизней хотели предостеречь его. Под натиском гнева душа стремилась сохранить мудрость.
Тысячи голосов убеждали Майло не спешить с выражением эмоций.
В итоге Майло заговорил:
– Мы любим тебя, Уэйн. И с близящейся катастрофой в твоем предложении есть определенный смысл. Но вот в чем проблема. Отчего бы тогда не высказать это… предложение нам обоим? И как быть с фактом, что ты, как видно, надеешься использовать Либби и свое влияние, чтобы затащить Ким в постель? Это непохоже на тебя. На Уэйна Алдрина, которого я знал. Так что ответь на мои вопросы, чтобы мне решить, дать ли тебе в зубы.
Алдрин кивнул.
– Спасибо, что спросил. На свой лад, ты был терпелив. И ответ на этот важнейший вопрос такой: я остался прежним. И не пытаюсь принудить вас совершить низость или взять Либби в заложники.
– Тогда что все это значит? – спросила Ким.
– Объявлено изменение, – сказал Алдрин. – Только для отобранных заранее руководителей групп. По какой-то причине решено расширить привилегии для членов их семей. Полагаю, ситуация в последнее время осложнилась, и для уверенности в сплоченной работе руководителям бросили кость.
Майло почувствовал приступ удушья.
– Дальше, – просипел он.
– Собственно, все. Я не пытаюсь затащить твою жену в постель. Лишь забрать твою семью на корабль.
Майло мог поклясться, что читает в голове Ким. Всего одна мысль: Либби, Либби, Либби, Либби, Либби…
Боже, он не готов на это пойти.
Но, черт возьми, это его семья.
Он взглянул на Ким.
– Мы согласны?
Из