видно было, но мешочек был как капитошка, которую мы в школе кидали из окна на головы прохожих. Сима нагнулся, поцеловал Машу в щёчку, и поплелся к выходу.
– Белов, тормозни!
– Да надоели вы, бабники, мы на сборы едем, а не просто так катаемся!
– Останови, говорю, или я тебе в пепельницу щас это положу, – Сима махнул снятым напальчником с жидкостью.
–Ха, друг жидомасон, ну ты прям кончало какой-то, мало того, что балдарес как у осла, так еще и спускаешь как жопа с поносом. В окно выкинь! – пробулькал помойный котяра Колян.
Белов остановил, дверь пшикнула, уехав в сторону, и Сима вышел на воздух.
Проснулся Дед и тренер Оськин. И Волошин тоже. Только было проветрившийся Икарус вновь наполнился нажористым запахом спермы и потных мужских тел. Кто-то пил водку, шумел Попов, Коля с Толей молча летели в своих далеких мыслях. Я чувствовал завывание песчаного ветра восточной страны через ржавую решётку в колючей проволоке в том союзе равных по силе духа и отверженности от людского мира этих двоих друзей детства. Сима беседовал с Оськиным, вернее, он что-то говорил мотающейся пьяной башке тренера. Юрец примерял «напальчник», выпрошенный у Симы на свой член, вполоборота к Попову.
– Га-га-га, солдат, хим защита по самые яйца, давай на них узлом и завяжи, может и не соскочит, га-га-га, – ржал остолоп Попов.
Юрец быстрыми гребками пловца по мутным водам, оттарабонил размягшую Машу. И не парясь, выкинул в форточку использованный «напальчник».
Потом настала очередь Деда. Он тоже надел хим защиту, свою, по размеру. И так и эдак, и на коленках и сзади, и лежа сверху, и лежа снизу – очень долго «работал» с измождённой Машенькой. А потом в позе Симы, притягивая Машу к себе на себя, стал целовать её в губы. И тут возник Коля:
– Опаньки, фаршманутый Дед, считай, ты Симу в член поцеловал, теперь пить будешь из отдельной стопки и зубную щетку отдельно клади!
– Пошёл на хер, зэк, – не обращая внимания, огрызнулся Дед.
– Ах ты падла, ща кишки выпущу! – Коля рванулся к Деду (на хер нельзя посылать в зоне – это я уже сейчас знаю).
Крокодил таки напал – волосатые руки Толяна сплелись с синими Коли. Сидение затрещало. Питон из бицепса и предплечья быстро обвил бычью шею Коли. Хрипы, попытка нажать на глаза, но Толян зубами поймал руку Коли. Еще несколько попыток вырвать сидение из пола, и Коля сник. Питон отпустил обмягшее тело.
Дед встревожился, но увидав победу Толика, продолжил целовать Машу. И тоже победил. Волошин долго мучился онанизмом, долго упрашивал Машу помочь ему ротиком и, в конце концов, нашёл себе применение, раскопав в куче сумок новую бутылку водки.
Маша надела скомканный плащ, пошарила в кармане, чему-то сладко улыбнулась, ощупав содержимое кармана, и попросила покурить у Юрика.
– Хуяся, корешок, век не забуду, – пришёл в себя Коля.
Толян как и прежде реинкарнировался в крокодила. Лучше его не тревожить,