из кухни отец. – Светка!
Звуки голоса рассерженного чем-то отца заставляют мальчика вздрагивать, в ожидании, когда вся эта злоба выльется на его незрелую голову. Непременно, знает он, так все и произойдет, особенно, когда отцу станет известно о двойках в тетради, которую мальчик вынужден использовать в качестве дневника.
– Это что такое? Ты опять, что ли бухала, ты?! А ну иди сюда!
С трудом мужчине удается докричаться супругу, которая нехотя выбирается на кухню, чувствуя, как ее тело медленно гниет под действием отравы, выпитой во время визита дяди Коли. А крики отца только добавляют ей неприятностей. Эта женщина видит ситуацию в совершенно ином свете. Она не думает, что обязана чем-то отцу своего ребенка, или самому Ване, она думает только о том, что вечером должна идти на работу, где все равно можно спать почти целую ночь, кроме тех редких мгновений, когда зазвонит телефон и нужно будет ответить. Но она считает, что если что-то и должна делать по дому, то только в том случае, если и остальные домочадцы будут исполнять хотя бы половину обязанностей, взваленных общественным мнением на ее хрупкие, женские плечи. А поскольку отец на этот счет имеет совершенно иное мнение, то немедленно разражается скандал, который быстро разрастается в ссору, но так же стремительно оканчивается после оглушительного хлопка. Этот звук хорошо знаком мальчику. И затишье после того, как отец дал своей жене размашистую пощечину, от которой женщина не устояла на ногах. Сейчас он, раздраженный, придет к нему в коморку и тогда уже выместит всю оставшуюся злость на мальчике. Все же, Светлана Анатольевна, какой бы она ни была, женщина, а женщину, убежден отец Ивана, нельзя бить кулаком. Но хуже всего, что это не относится к сыну, к мальчику, который обязан вырасти мужчиной, а потому, считает его отец, не может и не должен бояться отцовских нравоучений, пускай даже они и заканчиваются всегда одинаково, нанесением легких телесных повреждений.
Слышны его мерные шаги. Он все ближе, и Иван чувствует все больше беспокойства. Наконец, открывается дверь в его маленькую коморку и на пороге, освещенный со спины тусклым, желтым светом лампочки, предстает Семен Макарович, отец Вани.
Этот грубый человек был и сам в прошлом таким, как нынешние одноклассники мальчика, каждый день доставляющие Ивану проблемы. Он и сам когда-то избивал ботаников, дразнил их, отнимал деньги, учебники, даже еду, отнимал все, что только можно было отнять. А теперь он собирается воспитать в сыне мужчину, который не посрамит его фамилию и, кем ни станет, но будет достоин своего отчества.
– Ты че? Прячешься тут че-ли? – Спрашивает отец.
– Нет.
– А че сморщился?
Но, как бы ни казалось, Семен Макарович человек сложный и труднопредсказуемый, как и его супруга. Сказать ему, что боишься, значит навлечь на себя его безудержный гнев, а оказаться излишне храбрым, значит оскорбить его гордость, что приведет в обоих случаях