еще не то время, когда каждый так и норовит покрыть себя ароматом, получившимся из смеси ароматизаторов и феромонов, которые решились извлекать из мочи и других выделений самцов некоторых животных первооткрыватели истинных потенциалов парфюмерного дела. Сейчас мало кто позволяет себе такую роскошь, и еще можно почувствовать запах человека такой, каким он и должен быть.
Иван почти видит, вдыхая смущенно аромат учительницы, самые тайные подробности ее жизни. Этот запах – не просто случайное явление. На протяжении месяцев он пропитывал ее одежду, на протяжении лет сохранялся в ее доме, чтобы и сама женщина не могла уже избавиться от этого слабо уловимого аромата, и чтобы перестала его чувствовать. А теперь весь он здесь, проходит по носовым каналам возбужденного и смущенного этим юноши, впервые оказавшимся к женщине так близко, дразня его рецепторы и воображение.
– Ну вот и все.
Анастасия Сергеевна отодвигает стул, скрещивает руки на груди, и в один миг все исчезает.
– Рассказывай. – Сурово велит учительница. – Кто тебя так?
Иван опускает голову.
– Упал…
Она и не думала, что мальчик признается. Вновь на лице учительницы выражение сменяется, ведь ей не по силам глядеть на Ивана так строго, когда он еще, должно быть, не оправился от побоев. Но добавить женщина ничего не успевает. В кабинет стучат, а когда Анастасия Сергеевна разрешает войти, то появляется Исидор Агафьевич, с приходом которого исчезают призраки только что обуревавших мальчика чувств. Голос этого человека вынуждает снова вернуться к действительности.
– Анастасия Сергеевна… а, так вот ты где?
Ваня не понимает, в чем еще мог провиниться. Разве недостаточно было поставить ему целых две двойки, за которые он еще получит вечером от отца?
Обычно, встречая в коридоре Анастасию Сергеевну, Исидор Агафьевич, как это говорят, становится другим человеком. Таким же нелепым, смешным и отвратительным, но и без памяти влюбленным. Хотя, это проявляется лишь в туповатой улыбке, в мгновение образующейся на его круглом лице, ужимках и поклонах, которыми этот человек пытается оперировать от недостатка ума, а еще глупом смехе, которым он всегда привлекает внимание Анастасии Сергеевны, никак не умея понять, что именно его нелепое гоготание веселит в такие моменты единственную в городе действительно красивую женщину.
Но сейчас он грозен, как никогда, хотя даже и так успевает кивнуть и улыбнуться, приветствуя Анастасию Сергеевну.
– Что, думал спрятаться? – Подходит Исидор, берет Ваню за руку и с силой дергает, вынуждая подняться и шагнуть к двери. – А ну, попрячься мне тут!
– Исидор Агафьевич, что вы делаете? – Возмущается учительница, видя, как ее ученика пытается утянуть куда-то рассерженный коллега. – Вы же ему руку оторвете?
Часто, беспокоясь, люди преувеличивают. Но в этом случае Анастасия Сергеевна оказывается ближе к истине, чем даже сама может