человек, – и я указываю на моего попутчика, – любезно согласился быть экспертом. Мы прихватили гуся, приготовленного поварами вашего брата, он еще теплый. Не стоит упускать такой случай. А если я проиграю? – интересуется, заинтригованный ресторатор. А если Вы проиграете, Вы оставите бумаги архивистов у себя, я не закончу свой труд по составлению подлинного гербовника этого мира, и в Скриптории так и не появиться описания ни герба придуманного Вами, ни герба, который Вам пришлось принять для своей провинции. На что хозяин восклицает: «Так вот почему они, забрав коня, оставили вещи, и сказали, мол, сам думай, что и как получить с рыцаря, который за ними вернется. У нас, видите ли, не принято мешать делам Скриптория, на это никто не решится ни вор, ни разбойник, ни честный, ни получестный – такой как я. Забирай свои бумаги, и садимся за гуся». За гусей, – поправляет его молодой проныра. За гусей! – соглашается старый проныра.
За едой выясняется, что мой провожатый потомственный попрошайка, далеко на заработки его еще не отпускают, но в обеих Полпути он уже известная личность. Живет он в Логове и там он всё про всех знает, и он догадывается, кто украл моего коня. Дело осложняется тем, что в Логове нельзя воровать, а точнее невозможно своровать – не принято. Поэтому придется возвращать коня честным путем. Второй гусь оказывается действительно вкусней, оно и понятно – во-первых, куда как проще сделать больше того о чем уже знаешь, во-вторых, просто свежее, в-третьих, эксперт из местных. Но мы составляем документ на бумаге из моей сумки, после долгих уговоров, вносим туда мои поправки, уточняющие победу, и вывешиваем на всеобщее обозрение в рамке, из которой вынимаем натюрморт. И я понимаю, что теперь до скончания века второй брат будет пытаться заполучить гуся, приготовленного на кухне его соперника, чтобы устроить альтернативное судилище, но у него ничего не получиться, также как нельзя поменяться гербами.
На всякий случай я интересуюсь у моего провожатого, не принято ли у них воровать людей. Оказывается, что нет: жизни лишить в честной драке за спорное добро, это можно, а воровать самих людей – это не честно. Спорное добро – это вообще любая вещь. Честная драка – это крайняя мера, позволяющая раз и до следующего раза выяснить, кто же хозяин спорного добра. Мой конь – он уже не мой конь, но если я хочу его вернуть, то я должен придумать способ. Но труднее доказать, что эта вещь остается твоей, чем организовать работу судов, что тоже не возможно в Логове воров. Но я успокаиваюсь насчет моей главной цели, по крайней мере, моя Прекрасная Дама не украдена разбойниками.
В Логове весь народ поделен на пять гильдий: самая старшая и авторитетная – воры; затем – разбойники; мошенники; шантажисты и попрошайки – младшая гильдия. Я и мой консультант не сомневаемся, что это сделал вор. Мой консультант и попутчик знает одного вора, который пытается украсть коня даже, когда на нем седок.
Наконец