за наказание – темный чулан! Что в этом страшного? Я вас спрашиваю?! Там же никого, кроме нее, не будет. Посидит-посидит взаперти, да и заснет еще ненароком. Наказание называется! Ее нужно подвесить, на высоте ста метров. Над океаном. И оставить так висеть. Думаю, что через пять минут Страх Высоты превратит ее в жалкое ничтожество.
– А у меня другое предложение, господа. Надо заморить ее голодом. Это самый страшный страх на свете, – сказал Страх Голода и зашелестел фантиком, отправив в рот конфету. Его лицо показалось Крикулю немного более пухлым, чем все остальные. Да и костюм его не был таким мрачным, как у Страха Темноты. Поверх манишки Страх Голода носил салфетку-слюнявчик, которую обычно надевают маленьким детям перед едой.
– Не говори глупостей, Страх Голода, она же всего-навсего Рука, а не человек, она и так ничего не ест, – недовольно вспыхнул Король Страх. – И прекрати сейчас же жевать!
Но Страх Голода нисколько не испугался и спросил:
– Однако, скоро ли обед? Я, знаете ли, что-то изрядно проголодался, господа.
Король Страх сделал вывод:
– Полагаю, у каждого из вас будет свой вариант наказания, исходящий из личных, так сказать, пристрастий. Страх Боли предложит ее отшлепать.
После этих слов все посмотрели на Страх Боли, который не мог сдержать радости и тут же сделал небольшое дополнение:
– Не отшлепать, а избить до посинения!
– Угу, – продолжил Король Страх, – Страх Холода – заморозить, что, тоже до посинения?
– Нет, до смерти! – парировал Страх Холода, изо рта которого валил пар, будто он сидел на морозе.
– Чушь! – недовольно поморщился Король Страх. – Это же всего-навсего Рука. Так! Окончательное решение я оставляю за собой. Рука, мы осуждаем тебя на выполнение трудовой повинности. Работы в нашем замке хоть отбавляй. Так что иди и трудись!
Рука безропотно повиновалась. Выйдя из кабинета, она тихонько прикрыла за собой дверь.
* * *
Больше Крикулю не доводилось встречаться с Рукой.
Ее место в лаборатории занял одноглазый исполин по
имени Глаз. Волосатое чудовище походило на циклопа, которого когда-то так лихо перехитрил легендарный Одиссей. Глаз неусыпно следил за Крикулем. И хотя вид у Глаза был мало приятный, Крикуль-Музыкуль находил его более симпатичным, чем Рука, которая всегда была груба и вечно находила повод, чтобы ударить. И хотя Глаз мог бы только одним своим прикосновением покалечить воспитанника, но он ни разу не тронул Крикуля даже паль¬цем, а Крикуль, в свою очередь, старался ничем не огорчать молчаливого охранника.
Глаз, хмуро потупившись, сиднем сидел рядом с холодильником и с какой-то безысходностью дни напролет тупо наблюдал, как Крикуль фильтрует и разливает в жестяные формы прозрачную, словно слеза, жидкость. Неуклюжему великану было запрещено прикасаться к оборудованию в лаборатории, чтобы что-нибудь ненароком не задеть своими гигантскими