другой стороны меня посещали мысли сойти с дистанции уже на 15 километре; я думала, разве я зря пробежала 15 км, пробежала их, чтобы на 20-м сойти? Я думала о том, что не сойду, пока не увижу, как кто-то из других участников идет пешком; на этом отрезке я как только себя не уговаривала, в итоге я взяла верх над собой.
И вот такая желанная отметка в 20 км. На пункте питания я уже взяла курагу, я смогла ее съесть. Я даже и не хотела есть, силы не покидали меня из-за недостатка питательных веществ. Следующие 5 километров пролетели незаметно. И вот последние 5 км. Мы бежали по Московскому проспекту, потом свернули на наб. Фонтанки. Когда я по ней бежала, я уже понимала, что не могу, как я себя не уговаривала – основным стимулом было то, что финиш уже близко. Я думала, что мы на Невском проспекте свернем очень близко к финишу. Но я очень разочаровалась, увидев, что мне еще очень много бежать относительно того, на что я рассчитывала. И тут уже все силы покинули меня. Я понимала, что если я остановлюсь, то уже заново не побегу. И я остановилась. Еще никогда дорога от Гостинного двора до Дворцовой площади не казалась мне такой огромной.
Когда ты бежишь, ты не чувствуешь боли и усталости в мышцах, ну или не так остро ее ощущаешь. Когда я начала идти пешком, я поняла, насколько я устала. Мне было так обидно за себя, что я не смогла осилить эти 30 км, что я зря пробежала 27 км, чтобы последние 3 пройти пешком. Мне казалось, что я буду идти так до вечера. Люди, которые проходили мимо подбадривали меня, говорили, что я большая молодец.
Молодой человек на велосипеде сказал мне, чтобы я не останавливалась и бежала дальше. «Ага, конечно, это не ты пробежал 27 км, а едешь на велосипеде!» – мысленно разозлилась я на него. Но сдержалась и вслух ответила, что я больше не могу; он сказал, что нет такого слова и заставил меня бежать; я пробежала метров 200 и все, я больше не могла бежать; но он от меня не отставал, дал попить мне воды и заставлял бежать дальше.
Какая-то бабулька предложила мне бежать вместе с ней, хотя она даже не участвовала в соревнованиях. Сначала я не могла, но увидев, как бежит она я тоже попыталась; мы бежали с ней минут пять, очень медленно, но за эти минуты я поняла, что добегу в таком темпе. За 200 метров до финиша меня ждал этот молодой человек на велосипеде и сказал, что финиш за поворотом, я ускорилась, повернула на Дворцовую, но до финиша нужно было пробежать еще чуть-чуть. Второй раз за день он получил мое проклятие. Пришлось собрать все свои силы и добежать хотя бы ради того, чтобы сказать, что я о нем думаю.
Часы на финише показывали время 2:38. Для меня это было такой радостью – во-первых, я добежала, во-вторых, мой результат меньше 3-х часов, в-третьих – я не последняя. Это такие мощнейшие ощущения. Когда я шла пешком, я была очень сильно расстроена тем, что я не добежала, не преодолела этот рубеж, про себя я думала, что еще не готова бежать такую длинную дистанцию, занятие бегом – это не мое, но когда я пробежала – сказать, что я обрадовалась – это значит ничего не сказать. На финише я понимала, что мне надо что-нибудь съесть, но я не могла,