их транспортная полиция прогоняет. Да не волнуйся, сейчас все решим!
Он назвал уменьшительно-ласкательно мое имя, весело улыбнулся и уверенно двинулся в сторону выхода в город.
Мы вышли на площадь трех вокзалов, и мне показалось, что я сразу оказался между тремя областными городами. Вход в метро «Комсомольская» был недалеко, прямо напротив автобусной и троллейбусной остановок в сторону парка «Сокольники». Серега все знал. В громадной суетной Москве он был ловок, весел. Мы встали на остановке. Да, здесь не провинция!
Автобусы и троллейбусы подходили и отъезжали каждую минуту. Быстро и аккуратно забирал толпы людей. Серега удовлетворенно вздохнул и сказал мне:
– Все в порядке! Иди к метро, вон видишь, тетки там трутся. Поговори с одной, с другой. Чемодан я посторожу. Вдвоем подходить не надо – вспугнем. Один на один они легче договариваются.
– Давай!..
Он снова ласково назвал меня по имени. Довольный такой жизненной помощью, я быстро пошел к серой стене здания вокзала. Паспорт я заранее переложил в нагрудный карман летней рубашки – показать, что я иногородний. Одна женщина сдавала всю квартиру, она стоила дорого. Вторая комнату, но там уже проживало два абитуриента. Это мне тоже не подходило. Третья, пожилая пенсионерка, сдавала комнату в своей квартире, но почему-то долго расспрашивала меня, откуда я приехал, в какой институт хочу поступать. Потом она решила посмотреть мой паспорт. В цене мы сошлись.
– Хорошо, – согласилась пенсионерка, – главное, что не куришь, а где твои вещи?
Я оглянулся, но ни чемодана, ни Сереги на остановке не было. Расстояние я пробежал за несколько секунд. Тщетно! За прошедшие десять минут от остановки отошло десять автобусов и столько же троллейбусов. Сменилось много людей, и никто не видел мужчину с чемоданом. Меня как будто ударили палкой по голове, вогнав в какой-то ступор. Машинально я вернулся к женщине и кое-как мог сказать ей:
– Чемодан украли!
Все испуганно разбежались: кто в метро, кто на остановку.
С полицией, даже свидетелем, никто дело иметь не хотел. Находясь как во сне, я почему-то быстро побежал в медицинский пункт вокзала, где еще мог находиться единственный знакомый мне человек в этом громадном городе. Мне повезло. После укола и приема таблеток Петр Иванович сидел у выхода, собираясь с силами, чтобы поехать на другой конец Москвы. После моего рассказа он разволновался и уронил костыль на пол.
– Ах мерзавец! но я-то… старый баран! ведь чувствовал что-то неладное, хотел тебя предупредить! да он был такой веселый, такой сердечный! Не рабочий он, а вор. Вор из колонии. И вещей не было. И про лес говорил!
На шум разговора и звук упавшего костыля к нам пришел фельдшер. Я уже говорить не мог, и инвалид рассказал ему о моей беде. Фельдшер ничуть не удивился:
– Такие случаи – каждый день! Он потому-то и в Москву ехал – легче воровать. Опытный: на вокзале и люди, и полиция, а там, на остановке, – проходной двор, пойди найди! Откуда он, с Лефортово? Правильно, там следственный изолятор, раньше сидел! –