потом въехал в кювет, а из кювета – прямо на шоссе. Джесс ударил по тормозам, и задние шины занесло – в кювет на другой стороне дороги. Пикап развернуло в противоположную сторону, и Джесс увидел всех пятерых – они неслись длинными, стелющимися прыжками, быстрые, как олени, а их глаза – их страшные, горящие глаза – были устремлены прямо на него.
– М-м-мать! – он нажал на газ, колеса провернулись в грязи вхолостую, и какую-то секунду ему было предельно ясно, что он застрял и все кончено, но старик «форд» справился, шины зацепили асфальт, и, визжа покрышками, он понесся прочь.
Джесс в последний раз поймал «чертей» взглядом в зеркале заднего вида – далеко позади, на шоссе. Они и не думали останавливаться, сдаваться. И в этот момент Джесс понял: как бы далеко он ни убежал, эти существа будут преследовать его в кошмарах всю оставшуюся жизнь.
Джесс двигался на юг со скоростью почти восемьдесят миль в час, даже не замечая пронизывающего ветра и снега, забивавшегося в кабину сквозь дыру в лобовом стекле. Старенький восьмицилиндровик выл и стонал, угрожая заглохнуть от натуги. Сердце у Джесса все еще стучало, как бешеное. От города его отделяло уже десять миль; он скоро уже должен был выехать на федеральное шоссе – и это его вполне устраивало. Джесс не планировал останавливаться, пока не окажется в Кентукки, или, может быть, в Мексике.
Он зло покосился на мешок Санты, будто тот его каким-то образом предал. Не снижая скорости, перегнулся через пассажирское сиденье и опустил окно. Потом одним движением выдернул мешок из-под приборной доски и выкинул его в окно. Мешок запрыгал по асфальту и шлепнулся в кювет.
Все, довольно с него Гудхоупа, довольно Западной Вирджинии, довольно сумасшедших «чертей» и их горящих оранжевых глаз, довольно с него Генерала и всей этой мутоты. «И если Линде так уж, на хрен, невтерпеж выйти за этого ублюдка Дилларда, если ей так уж нужен его большой, дорогущий дом и большая, дорогущая тачка… пусть оно ей и достанется. Пусть ей достанется всё!»
Джесс попытался ухватиться за эту мысль, не думать больше ни о чем, но ведь это было не все, было еще кое-что, от чего он не мог отмахнуться, и в глубине души он это знал. Он сосредоточился на дороге, на мелькающих под колесами желтых полосках, только бы не слышать ее имя, ее голос… «Папа». Джесс стиснул зубы и вцепился в руль так, что дыра у него в руке запульсировала болью.
«Ты же слышал, что сказал Генерал. Прекрасно слышал. Он посадит Эбигейл в ящик».
– Не сделает он этого. Не может такого быть.
«А что, если сделает? Сможешь ты с этим потом жить?»
Джесс отпустил газ. Пикап сбросил скорость до сорока… тридцати… двадцати… десяти миль в час.
«Сбежать не получится. Только не тебе, Джесс. Как всегда».
Впереди показалась пустая стоянка, где когда-то торговали подержанными тачками, и он остановил машину под потрепанными рекламными баннерами. Выцветшая надпись «Ликвидация бизнеса» поперек витрины провозглашала финальную распродажу. Джесс вышел из машины,