был твой первый?
Сжимаю снова, и опять растираю. Алиса глухо простонала, и её новый подъем задал кроткий всплеск воде.
– Ты ведь обещала не обманывать меня, помнишь? – кладу вторую руку на другой её сосок. Он чуть мягче, чем тот, что я уже ласкаю. Но быстро каменеет под моими пальцами. – Или тебе нравится, когда тебя наказывают?
Чуть тяну её за соски, и она следует за моими руками. Её прекрасные белые груди с раскрасневшимися, сжатыми до предела ареолами, показываются над водой полностью. Мои пальцы на ней как голодные змеи, обвивают, натирают, сдавливают, словно хотят выжать из неё молоко.
– Пожалуйста, – шепчет она, закатывая глаза.
– Что, Алиса? Что ты хочешь?
– Остановитесь, – простонала, выгибаясь над водой.
– А твоё тело просит ещё.
– Так нельзя, – хныкнула, морща круглый лобик.
Сейчас в её голосе нет того приказного тона, которым она говорила мне эту фразу в оранжерее.
– Тебе нравится, как я ласкаю твою грудь?
Удивительно, как такие маленькие и твёрдые соски могут так растягиваться. Хотел бы я знать, как сейчас сжимаются мышцы в её дырочке. Сжимать она ох как хорошо умеет. Как жаль, что у меня не три руки. Ощутить эти сокращения на себе становится навязчивой идеей. Уже здравой кажется мысль забраться в ванну прямо в одежде, и вставить моей Лисе-Алисе так глубоко, чтобы из её глаз потекли слёзы. Но ещё сильнее хочется не терять контроль, и до дна испить, не пьянея, её удовольствие.
– Я хочу, чтобы ты потрогала себя. Вставь в свою маленькую дырочку один пальчик, Алиса. Неглубоко для начала. На треть. Как я сделал с тобой вчера.
– Я не умею, – шепчет как сквозь сон. – Я никогда так не делала. Это неправильно.
– Хочешь, чтобы это сделал я?
Мои пальцы сжимают её соски крепко и я тру их беспощадно. Она выгнулась над водой, обнажая мокрый животик. Её маленькие пальчики вцепились в края ванны. Алиса не просто даёт мне ласкать её. Она хочет. Подставляет себя моим рукам.
– Хочешь?
– Неправильно, – прорывается сквозь её губы, и она стонет, подаваясь вверх бёдрами.
Так надо было лишать её девственности. Хорошенько разогрев и подготовив для начала. А не наказывать. Тогда ей бы не было больно ни капельки. Она сейчас может принять весь мой член разом. И получит от этого только кайф.
Она вдыхает глубоко и рвано, и выдыхает моё имя стоном. С таким наслаждением, что это обезоруживает. Она так чувственно отвечает на меня, так объемлюще, что мне самому начинает казаться, будто я внутри неё. Настолько заразительно её удовольствие. И я сейчас, как подросток-девственник, кончу в штаны только от одного вида её покачивающегося под моими руками тела.
– Назови моё имя ещё раз, Алиса, – я не требую, я прошу. – Назови, пожалуйста.
– Илья, – отвечает мне.
Её полуоткрытые губы и раскрасневшиеся щёчки не могут обманывать. Я не просто знаю, что она не симулирует. Я начинаю верить во всё то, что она говорила до этого.