за шестьдесят, его одежда вышла из моды лет двадцать пять назад, на коленях у него, словно у послушного школьника, лежала коричневая папка. Он искренне надеялся, что эта осторожная слежка не вызовет подозрений. Несмотря на то, что он не сумел подобраться к Чарльзу прошлым вечером, ему нужно было поговорить с ним, застать американца одного, готового выслушать. До сих пор это было невозможно. Помешало то, что творилось на лестнице Школяров. Он знал, что завтра вечером Чарльз уезжает, поэтому сидел в парке, как ребенок, дожидавшийся своей очереди отвечать у доски. Он не сводил взгляда с сидевшей у окна пары, прекрасно сознавая, что это его последний шанс, и изо всех напрягал извилины. Ему просто необходимо было пробраться в отель незамеченным. Однако сам он не обратил внимания на Юлия Генри, который внес необычную длинную и узкую сумку в здание напротив отеля.
Человек, похожий на быка, поднялся по ступенькам здания, и две минуты спустя в нем загорелся свет. Мужчина с папкой не сводил глаз с окна бара, а потому не подозревал о том, что за ним тоже наблюдают. Тот, кто следил за ним, приблизился к нему сзади и теперь стоял прямо у него за спиной. Белла вывела в поле своего человека, которому платила за то, чтобы он обращал внимание на всех, кто пытался связаться с Чарльзом, включая участников конференции и представителей властей. После того как мужчина в пальто не сумел поговорить с профессором, Белла посадила ему на хвост одного из своих ребят. Все, что от него требовалось вплоть до этого момента, это наблюдение и отчет.
Сидя в отеле, Белла с радостью ответила на телефонный звонок, совсем не так, как раньше в машине. Вернер сказал, что до сих пор она выполняла свои обязанности просто прекрасно. Тем не менее, не называя имен, он добавил, что операция далека от завершения и все может пойти к черту в любой момент. Они не должны спускать глаз с Чарльза. Произнося эту фразу, Вернер сделал упор на словах «не должны». Нужно следовать за ним по пятам, на каждом шагу, все должны ловить летящие в него пули, и она тоже. С головы профессора не должен упасть ни один волосок – пока что, – и, в довершение всего, им нужно тщательно допросить любого подозрительного незнакомца, который подойдет близко к профессору, а если потребуется, то вывести его из игры. Решения пусть принимают по ситуации.
Белла уже и не помнила, в который раз выслушивает все это. План она знала назубок. С одной стороны, она приняла все меры предосторожности, которые только пришли ей в голову; с другой стороны, если она провалит эту операцию, это будет стоить жизни ей и всем причастным, и в этом случае за годы работы в Институте не дадут и ломаного гроша. Кроме того, ей действительно было негде укрыться. Они достанут ее даже из-под земли. Так что провал – это не выход. Она слишком хорошо понимала, что при таких высоких ставках Институт рисковать не станет.
Напугать Беллу было нелегко, и правда заключалась в том, что она терпеть не могла Вернера. Она предпочла бы иметь дело со своим предыдущим боссом и чувствовала себя просто ужасно, когда ее заставили замуровать его в фундаменте