Фаниль Галеев

На пути к истине (сборник)


Скачать книгу

глаза.

      – Она умерла.

      – Извините… – Шамсиев выдержал небольшую паузу. – На повторный брак вы, видимо, не решились?

      – Нет, я очень любил свою жену. И сейчас ещё люблю. Были, конечно, после её смерти знакомства, встречи. Но всё это так, от тоски и одиночества…

      Шамсиев бросил взгляд на лежавшую на комоде дамскую сумку.

      – К вам, наверное, часто приходят с работы, предлагают услуги. В такое время без посторонней помощи было бы трудно. Без заботливых женских рук тем более…

      – Приходят, слава богу, – тихо и благодарно проговорил Борин. – И именитые артисты, и простые гардеробщицы из театральной раздевалки. Спасибо им.

      Чувствовалось, что он устал, и Шамсиев решил не искушать больше судьбу.

      Он встал, подошёл к режиссёру и, почтительно склонившись, протянул ему руку.

      – До свидания, Илья Ефимович. Ещё раз прошу прощения за то, что побеспокоил вас. Если вы не против, я оставлю вам номера телефонов. Позвоните, если вам захочется встретиться или поговорить со мной…

      Борин проводил его, закрыл за ним дверь.

      Выйдя на улицу, Шамсиев с жадностью вдохнул свежий воздух. Час, проведённый в квартире Борина, дался ему нелегко. У него было ощущение, что он долгое время, продираясь сквозь непроходимые джунгли, выбрался, наконец, к открытому морю.

      Каждый следователь знает, неблагодарное это дело – допрашивать в незнакомой квартире незнакомого человека, к тому же больного, доживающего, возможно, последние дни своей жизни.

      Было и другое. Всё время, пока Шамсиев разговаривал с режиссёром, его почему-то не покидало чувство, что в квартире есть ещё кто-то. Эта дамская сумка на комоде… Конечно, её могла случайно оставить какая-нибудь артистка, та же гардеробщица из театральной раздевалки. И эта икона, эти свечи… Какие же грехи пытается замолить старый режиссёр на своём смертном одре, в чём кается?

      – У тебя рай здесь, ей-богу, – заметил Шамсиев, войдя в кабинет, где его ожидал Вахрамеев, и устало опустившись в кресло. – Впрочем, после квартиры Борина улица мне тоже показалась сначала раем. А ведь там сегодня, кажется, плюс тридцать, не меньше.

      Расслабившись, он откинулся назад и закрыл на минуту глаза.

      Посмотрев на него с сочувствием, Вахрамеев подошёл к холодильнику и, приоткрыв дверцу, повернулся к Шамсиеву.

      – По бутылочке пивка?

      – Не откажусь, пожалуй, во рту, как в пустыне…

      Они пили молча, медленно, небольшими глотками, как бы размышляя и готовя благополучную почву для непринуждённой беседы.

      – Позвольте поинтересоваться, с чем вы вернулись от Борина, Булат Галимович? – спросил Вахрамеев, ставя на пол возле кресла пустую бутылку.

      – С чем вернулся? – переспросил невозмутимо Шамсиев, тоже закончив с пивом. – Ты знаешь, вернулся с двойственным чувством. С чувством тягостным, грустным, с одной стороны: Борин и вправду очень плох и, похоже, не протянет долго. С другой же… Разговор с ним укрепил мою веру. Теперь я не сомневаюсь, Борин знает что-то об убийстве Аристовой, знает, если не сказать большего…

      – Что, он сам намекал