href="#n_2" type="note">[2]Также с нами Батист де Люзилль – автор и режиссер-постановщик сложной, вызвавшей много толков пьесы, покорившей весь Париж.
Через сто восемьдесят секунд ассистент режиссера с надетыми на голову наушниками заглянул в кабинет и сделал знак Ральфу следовать за ним. Настал час выхода на поле битвы. На лбу кутюрье выступил пот, уголки губ нервно подрагивали. Обычно перед камерами он чувствовал себя спокойно и свободно, но никогда его положение не было таким уязвимым, как сейчас. Ну, вперед, это всего лишь полоса невезения, которую надо пережить, через два часа он окажется в клинике и сможет, наконец, отдохнуть подальше от всей этой телевизионной суеты.
На съемочной площадке, кроме Филиппа Филло и Батиста де Люзилля, Ральф увидел двух актрис, занятых в пьесе, о которой также шла речь.
Куртис повернулся к режиссеру-постановщику:
– Начнем с Батиста де Люзилля. Вы рады быть сегодня вечером здесь, чтобы отметить свой успех?
– Да, для меня это что-то новое.
– Каков сюжет вашей пьесы?
– Насилие и кровосмесительный грех.
– Вам довелось в детстве пережить такого рода насилие?
Все на площадке разом замерли. Ральф не решался поднять глаза на молодого автора, который потрясенно молчал несколько минут, а затем ответил:
– А почему вы считаете, что у меня нет ни капли воображения?
– Нет, я не хотел это сказать, – отступил Куртис, – но я видел вашу постановку и должен признаться, мне было очень не по себе, настолько все реплики были правдоподобны.
– Благодарю вас, это самый большой комплимент, который вы могли бы мне сделать.
Куртис почувствовал, что теряет свою жертву, и перевел разговор на моду, которую предпочитает Батист. Затем он «обработал» двух актрис.
Филипп Филло со скучающим видом ждал своей очереди. Он давно уже привык к телесъемкам и знал, что может спокойно поправлять галстук, открыто отирать пот со лба. Ральф даже почувствовал, как завибрировал мобильный телефон политика в правом кармане его брюк. Вот идиот, как будто нельзя было выключить мобильник на полчаса, подумал он.
Министр вынул телефон и посмотрел на экран. Рука его дрогнула, и он поднес мобильник поближе к глазам. Ральф, заинтригованный, скосил в его сторону глаза и сумел прочитать несколько слов.
«Ваша дочь Сара умерла сегодня вечером в 20 часов 20 минут».
Кутюрье почувствовал, как кровь застыла в его жилах.
Филипп Филло знаком попросил одну ассистентку подойти и шепнул ей на ухо несколько слов. Девушка кивнула головой, отошла подальше от площадки и принялась что-то говорить в микрофон, присоединенный к наушникам. Ральф тут же увидел, как Куртис поднес палец к своему уху. Он отстал от актрис и подошел к министру:
– Мсье Филло, мне только что сообщили, что вы очень торопитесь и хотите, чтобы я закончил разговор с вами как можно скорее. У вас романтическое свидание или вашего вмешательства ждет очередной политический кризис?
Совершенно