согласился он. – Ну, бывай.
Он развернулся и пошагал дальше. Ольга смотрела ему вслед, и чем дальше он уходил, тем страшнее становилось ей, одной, в темном ночном дворе. Он уже почти скрылся из виду.
– Подожди! – крикнула Ольга и побежала следом. Он ее ждал. В темноте светился огонек его сигареты.
– Передумала? – усмехнулся он.
– Жизнь – дерьмо, – вздохнула Ольга.
– Объективная реальность – это бред, – произнес он, – обусловленный недостатком алкоголя в крови и канабиса в легких.
Ольга переминалась с ноги на ногу. Ей не хотелось вновь оставаться в одиночестве, но что говорить дальше, она не знала.
– Что, с предками поругалась? – понимающе спросил он. Ольга обрадованно закивала головой.
– Пошли со мной, прелестное дитя, – тогда предложил он. – Если не побоишься.
– Куда?
– На небо номер семнадцать.
Бриг тогда привел ее на крышу семнадцатого корпуса одного из самых престижных районов города. Скорей всего, место было выбрано неслучайно: с крыши открывался великолепный вид. Справа переливался огнями ночной город, и его шум напоминал шум прибоя; а слева была видна речная протока. Здесь, на небе номер семнадцать Ольге показалось вдруг, что она стала свободнее, чище… Ближе к Богу, что ли.
На крыше горел уютный костерок, прыгал и веселился мальчишка чуть старше Ольги со смешным именем Чп, играла на гитаре девушка по имени Юна, и тяжело вздыхал по белым июньским ночам нескладный худой Ган.
Ольга быстро разобралась, что такое небо номер семнадцать. Оно представлялось ей необитаемым островом, куда выкинуло волной прибоя потерпевших кораблекрушение путешественников. Наверное, все сюда бежали от своих проблем, так же, как она сама. Здесь никто ничего не рассказывал о себе, мало кто откликался на реальное имя, и разговоры по душам велись редко.
А вот о самоубийстве говорили часто – деловито, как о предстоящем экзамене, и почти мечтательно, как о долгожданном отпуске.
Один из таких разговоров завела, было дело, сама Ольга. Увидела поперечные шрамы на запястьях Чп и поинтересовалась:
– Ты где это так?
– Бандитская пуля! – засмеялся он.
– Ну и дурак, – пренебрежительно заметил Бриг, – если уж взялся вены кромсать, то режь не поперек, а вдоль.
– А мне кто-то рассказывал, – вдруг сказал Ган, – что по пьяни вешаться прикольно. Вот все собираюсь напиться и повеситься, но как напьюсь – забываю. Если вспомню, то обязательно попробую!
– А еще можно пузырек воздуха в вену загнать, – поддержала разговор Юна, – и тогда разрыв сердца обеспечен.
– А можно разогреть на сковородке удобрение с фосфором – тоже мало не покажется, – встрял в разговор Дон. – Тут главное, чтоб не откачали, а то инвалидом останешься, и еще вытяжку закрыть, а то весь стояк с собой на тот свет заберешь…
– А я как-то травилась, – заявила Ольга. – Выпила упаковок пять каких-то таблеток, легла, жду, когда умирать буду… А меня тошнит