в Якутск с разных улусов республики – в этом околотке было дешевое, по сравнению с другими районами города, жилье. Вчерашние деревенские жители, как только становились на ноги, быстренько продавали свой дом и переезжали в более благополучные микрорайоны. Их дома занимали новые выходцы с улусов. «Кругооборот людей в природе!» – смеялся по этому поводу Афанасий, у которого за три года поменялось несколько соседей. Но так было не со всеми. Некоторые без твердой жилки сельчане втягивались в бездумную жизнь городского околотка, где, казалось, воцарилось безвременье. Здесь по вечерам на столбах фонари горели через раз или вовсе не горели на протяжении всей улицы, не говоря уже о многочисленных переулках. Здесь бродили стаи злых диких собак, открыто нападавших на припозднившихся прохожих, здесь годами не проводились ремонтные работы, а мусорные горы, достигавшие за зиму размеров Эвереста, убирались только весной. Дороги были в неискоренимых ухабах, на компенсаторах теплотрасс до сих пор висели плакаты советских времен, призывающие выполнить решения очередного партсъезда…
Афанасий был холост, от природы наделен спокойным нравом, и Сашке с ним было легко и просто. В доме друга не было надоевших ему сцен ревности, семейных скандалов по поводу выпитого и отсутствия работы и денег. Не было телевизора, что, впрочем, компенсировалось большим количеством книг и журналов, сохранившихся еще с тех времен, когда Афанасий серьезно занимался наукой.
Афанасий раз в месяц получал небольшую пенсию по инвалидности, Сашка нигде не работал, но они пили практически каждый день. К хозяину дома постоянно приходили его многочисленные друзья то по университету, то бывшие коллеги по пожарке или просто пьянчуги с околотка, и почти каждый обязательно приносил выпить. Частенько приезжали родственники Афанасия из деревни – эти подбрасывали еды и немного денег.
Обычный день в этом доме, как в известной комедии «День сурка», проходил по одному и тому же сценарию.
С утра, как водится, у них болела голова, они с трудом вставали и пили неимоверное количество холодной воды. Затем включали невесть каким чудом сохранившееся проводное радио – чтобы по привычке услышать прогноз погоды, закуривали, а потом Сашка начинал прибираться в доме. Подметал пол, выносил в сарай пустые бутылки, которые потом они сдавали в пункты приема стеклотары, и ходил в колонку за водой. В это время Афанасий, ловко орудуя своими культяпками, вытирал стол и ставил чайник. Затем они усаживались за стол, пили спитой чай, курили и за дежурным, ни к чему не обязывающим разговором, в котором они с одной темы перескакивали на другую, начинали ждать. Ждали, когда кто-нибудь придет и принесет выпить. Когда долго никто не шел, они, лежа в разных комнатах, читали книги или журналы. В доме стояла тишина, вполголоса бормотало радио, изредка слышался шум проезжающей машины, и снова устанавливалась тишина. Но эта была не напряженная, а спокойная тишина.
Что интересно, практически не было дня, чтобы никто