клевещут, и я вынужден защищаться. Г-н Билевич указал на падение дисциплины, но я утверждаю, что мне, наоборот, удалось добиться существенных успехов в ее укреплении и наведении порядка среди воспитанников. Должен отметить, что Михаил Васильевич склонен смешивать естественное право с политикой и другим посторонними вещами. Он говорит о якобы замеченных у учеников признаках вольнодумства и приписывает это моему влиянию, но данное обвинение не имеет под собой никаких оснований. Что касается самой методики преподавания, то я категорически отрицаю связь своего учения с системой Шада. Господин Билевич слышал, что бывший профессор Харьковского университета, где я имел честь учиться, г-н Шад был выслан за границу и на сегодняшний день его естественное право запрещено. Таким образом, смею предположить, что он упомянул его фамилию без понимания сути дела, а исключительно для большей убедительности. Повторюсь, в моих записях нет ничего общего с системой естественного права Иоганна Шада. Более того, я никогда не являлся ее сторонником. Как не являюсь сторонником многих утверждений Канта, о которых Михаил Васильевич, по всей видимости, также имеет смутное представление. У меня все, – Белоусов сел. Он был доволен собой и ждал реакции оппонента, которая не замедлила последовать.
– Уважаемые члены конференции, хочу предложить вам на рассмотрение записи лекций г-на Белоусова, принадлежащих ученикам 7-ого класса: пансионеру Александру Новохацкому и вольноприходящему Ефиму Филипченко, – Билевич передал в конференцию четыре тетради, – Я подробно разобрал содержание представленных тетрадей и не нашел в них упоминания об отношении человека к Богу, к самому себе, к ближнему, к семейственной жизни, что по сути является основным предметом естественного права. Но зато отыскал следующее, я думаю, вам будет интересно послушать.
Билевич открыл свои записи и раскашлялся для большей торжественности:
– «Если представитель государства подл и во зло использует вверенною ему от народа власть, то должно такого государя низвергнуть».
Послышались перешептывания. Белоусов вскочил с места:
– Неправда! Я никогда не говорил такого!
– Неожиданно, – произнес один из членов конференции.
– Эти записи подложные!
– Успокойтесь, г-н Белоусов. Мы во всем разберемся.
Шапалинский решил, что настало время пустить в ход последний козырь.
– Господа, – вмешался он, – Я думаю, следует предоставить слово протоиерею Павлу Волынскому. По моей просьбе он составил отзыв на записи по естественному праву г-на Белоусова и г-на Билевича. Надеюсь, это поможет нам хотя бы немного прояснить дело.
– Любопытно, – послышалось из зала.
Вышел Павел Волынский, прозванный учениками «батюшечкой». Он был маленького роста, полный и имел удивительно правильную округлую форму. Протоиерей долго не начинал говорить, заметно волновался,