и морковь, из которой мама готовила суп на ужин. Пока кактус жив, с нами все будет хорошо. Мы должны быть такими же сильными, как это удивительное растение. Так сказала бабушка, отдавая его мне.
Я вышел из спальни, а брат все сидел на кровати и свистел. В общей комнате я лег на пол и положил подбородок на две ладони, сложенные перед собой одна на другую. Кактус я поместил на самое пятнышко света. Над иголками закружились пылинки. Луч скользил по полу, и я сдвигал горшочек, чтобы кактус всегда находился в его свете.
Если бы мой брат мог отправиться в страну Оз так же легко, как оказывался там мысленно, я бы тоже смог представить себя ковбоем из вестернов, которые смотрел папа.
Я провел весь день на полу, гуляя по пустыне среди гигантских кактусов.
Прошло много времени, прежде чем яйцо зашевелилось.
– Оно должно всегда оставаться теплым, – напомнила мама, и я тщательно следил за этим. Цыпленок должен вот-вот вылупиться. Видимо, папа обманул меня, сказав о неоплодотворенных яйцах. Впервые утром увидев, что яйцо перекатилось, я чуть не закричал от восторга, но сдержался, ведь это был наш с мамой секрет. Тот факт, что брат видел, как я копался в ящике, не означал, что он помнил об этом пять минут спустя. Я зажал рот обеими ладонями, не зная, что делать. Чувство отеческой ответственности подталкивало меня к быстрым действиям. Я взял яйцо и прижал к пупку. Скорлупа его была теплее, чем обычно. Я даже почувствовал, как бьется за ней сердце цыпленка. Бегом я помчался разыскивать маму, которая помогла бы ему вылупиться.
В общей комнате никого не было. Я несколько раз повернулся, изучая каждый угол помещения. В ванной также никого не оказалось, и мне пришлось отправиться в спальню родителей. Дверь здесь была железной, и у нее не было ручки, как у остальных, открыть ее можно было только ключом изнутри, а ключи были только у мамы и папы. Нам запрещалось заходить внутрь, но сейчас я был так взволнован удивительным событием, что несколько раз ударил по металлическому полотну лбом, надеясь привлечь внимание мамы.
– Иди к себе, – раздался изнутри ее голос.
– Мама, это очень важно, – сказал я и опять стукнул лбом. – Он скоро… – Тут я осознал, что отец, видимо, тоже там, с мамой, и не стал договаривать. – Мне очень нужно, чтобы ты вышла.
– Позже! – выкрикнула мама. – Сейчас я не могу.
– Пожалуйста, – настойчиво заныл я.
Вытянув руки с беспомощным яйцом, я задумался, что же теперь делать. Мама ведь справилась с родами сестры, когда была чрезвычайная ситуация, сейчас тоже чрезвычайная ситуация. Я умолял ее и хныкал, прижимаясь лицом к дверной раме. Папа не любил, когда я плачу, и я знал, что он скоро начнет ругаться из-за двери.
Наступила тишина, потом я услышал приближающиеся мамины шаги. Она хотела открыть дверь и выяснить, что случилось, и, конечно, не знала, что я прижался к ней всем телом. Ключ повернулся в замке, и дверь стала открываться под моим весом. Маме не удалось сдержать напор. Я повалился вперед, не успев вытянуть руки,