у викингов. Они бродят днем, и солнечный свет для штрелингов хоть и неприятен, но безопасен. Для нас он смертелен, поэтому мы выходим только ночью.
Штрелинги много общаются с людьми, делают им оружие на заказ, активно торгуют своими поделками. Мы же стараемся ни в какие контакты с вами не вступать, обходимся дарами леса.
Горные воинственны, в конце прошлого века ввязались в большую войну с Эриком Рыжим на Шпицбергене, понесли очень большие потери. Они рассказывают, что он им кричал: я вам устрою полный рагнарек! Выжившие сидят тихо, ни в какие свары не ввязываются, мирно торгуют.
Штрелинги очень сильны физически, хорошие горнорудные мастера, очень любят золото. Вот они волосаты и бородаты, причем даже и женщины. Очень слабы в магии.
У антеков волосы не растут вовсе, с людьми нам делить нечего, чародеев у нашего народа много. Правда, очень сильных, вроде меня, мало – на наше поселение я один такой.
– А зачем вы запугали сельчан?
– Они рассказали месяц назад проезжавшим мимо купцам о нас и наврали, что мы очень агрессивны. Те слетали в Русу, привели большую дружину. Я мог бы и купцов, и воинов легко перебить, но потом придут большие ваши волхвы, начнется страшная война между нами и людьми. Мы не штрелинги, нам это не нужно. Недельку пересидели в тоннелях не высовываясь, переждали. А когда и проезжие, и дружинники ушли, стали пугать ваших землепашцев. Я навел на них морок, что их осадило грозное и многочисленное племя карликов-штрелингов, вооруженное до зубов: большие топоры, грозные палицы, убийственные сулицы. Мне помогал весь наш народ. Деревенские три дня, и днем, и ночью боялись высунуться из своих домушек. Вылез только один наглец, скотину хотел покормить. Я сымитировал ему удар по боку дубинкой. Больше смельчаков не оказалось. Селяне уж и не чаяли остаться в живых. Собаки воют, коровы мычат, овцы блеют, бабы и дети плачут. Через трое суток они все, включая стариков и детишек, поклялись на своих иконах, что никогда и никому про нас больше ни словечка не скажут, и мы сняли осаду.
– Поубивать бы вас за такие дела, – мрачно сказал Богуслав, – вырезать бы всех в ваших поганых пещерках.
– Нас хотели убить еще дружинники, и абсолютно ни за что: мы никого не убивали, не грабили, не насиловали и не продавали в рабство. Антеки не едят мяса, мы не отбирали ваших охотничьих угодий. Мы не пашем, не сеем, просто собираем дары леса – ягоды, грибы, орехи, всяческие коренья. Нам нечего с вами делить. Но люди не могут терпеть возле себя хоть и разумных, но иных. Извели драконов, затем великанов, перебили все непохожие на себя близкородственные народы.
Видимо и питекантропы, и неандертальцы, и синантропы, и австралопитеки так и покинули этот мир, подумалось мне. Снежные люди, точнее жалкие остатки их племен, усиленно прячутся в труднодоступных горах и лесах от известного гуманиста всех времен и народов – человека разумного, которого уместнее было бы звать человек жестокий, человек не ведающий жалости, человек убийственный. Извели и массу своих племен – бесследно исчезли сарматы, гунны, скифы, печенеги, хазары и еще много-много