деле. Из всех тех рассказов, которые они с гордостью рассказывали мне, я понимал, дороже того места, где тебя ждут и любят, на свете нет, кроме родного дома.
– Позволь показать тебе комнату, в которой ты взрослел, – Тереза и Чарльз вели меня по длинному коридору третьего этажа, остановившись у двери с изогнутой чёрной металлической ручкой, – мы каждыми вечерами собирались в этой комнате, чтобы представить, как твои годы взросления могли бы уместиться здесь.
Прикоснувшись рукой к холодной дверной ручке, я медленно повернул её, вдохнув неведомый запах одиночества. Дверь распахнулась, и огромное пространство ослепило мои глаза чернотой. Здесь всё напоминало меня: этот холод, молчание, строгость, изящность, запечатлённый на шахматном столе из белого камня. Даже запах чем-то напоминал меня. Неужели Кёллерспот помнил обо мне в мельчайших деталях, сохранив всё, что позволяло назвать меня по имени? Столько лет он хранил эту память, столько лет я был отсечён от своего дома, от своего прошлого…. Что мне остаётся делать теперь? Вернуть себя, даже если мне придётся пожертвовать своей человечностью.
– Энгис, рад тебя видеть здесь! – за шахматным столом из сумрака появился силуэт, со времен приняв человеческий облик.
Я знал его, ведь трудно было не узнать того, кто постоянно приходил ко мне во снах, называясь моим дядей Джениэлом, с тех давних пор, как я попал в академию. Он присматривал за мной во снах, отделяя реальность от вымысла даже тогда, когда всё было наоборот, маскируя тем самым мою настоящую жизнь и сущность, ведь человеком я никогда не был, хоть он отчаянно пытался доказать иное.
– Я обязательно выиграю тебя в этот раз, – вспомнив тот сон, в котором он проиграл мне партию в шахматы, Джениэл поднял фигурки в воздух одной только мыслью.
– Ты серьёзно так думаешь?! – наигранное лукавство сверкнуло на миг на моём лице, ведь пока никто не смог меня обыграть, кроме меня самого.
В шкафу что-то застучало. Это был назойливый стук чего-то очень сильного, что пыталось вырваться наружу любым способом, лишь бы больше не сидеть взаперти. Эта клетка уже столько времени удерживало неведомое, не позволяя ему прорваться в жизнь, на свободу, о которой оно уже очень давно мечтало. Борьба за эту свободу была нелегка, но стоило побороться, ведь впереди столько событий, которые зависят только от него. Оно стучало там, в этом массивном шкафу, разрывало всё вокруг на мелкие детали, пытаясь прорвать путь из тёмного узкого пространства. Этот звук резал по моим ушам, точно невидимым осколком лезвия, причиняя незримую боль одиночества. Я не мог больше терпеть этой ярой отречённости неведомого от жизни, распахнув двери шкафа, вызволив сущность на свободу. Старая книга белого цвета лежала в этом шкафу, издавая скрежет и одинокий вой, который терзал и мою душу тоже, не оставляя ни капли покоя. Мои глаза почернели, когда я дотронулся до неё. Книга распахнулась, начиная пролистывать одно событие за другим, пронося всю эту неведомую жизнь перед моими глазами. Я помню….. Я помню это всё! Жизнь с самого рождения,