не отпускало его, постоянно напоминая о его роли в мире людей. Он бы остался там, далеко в своём умершем мире, погибнув вместе с ним, но он не мог, у него просто не было таких сил. Рана на пояснице всё чаще напоминала о себе, но он ничего не мог сделать, лишь терпеть эти адские мучения до тех пор, пока трещина не продлилась дальше, дойдя до самой шеи. Боль сковала его тело, он обессилено пал на проезжую часть, на которой уже давно не появлялись машины. Дыхание его заледенело, в глазах всё затянулось инеем. Они приближались к нему, шепча сломанными голосами его имя. Данте знал, что его ожидало от рук собственных марионеток, но эта участь была для него позорна, въедаясь в душу страхом и слабостью. Что делал он с ними, когда был в силах? Заставлял плясать под свою дудку, дёргал их за верёвочки, сам не заметив того, что нити марионетки выросли и на его руках. Его голова поворачивалась в ту сторону, куда указывали руки хозяина, которого он никогда не видел. Хотел бы он с ним встретиться? Он сам этого не знает. С трудом сжимая руки в кулаки, он был готов дать им отпор, но дыхание с каждым разом становилось всё слабее. Он не мог так просто умереть, рассыпаться, ведь это не было его главной миссией, он точно знал об этом. Завидев их кукольные глаза в темноте, он ненавистно причитал что-то вроде молитвы, сам не разбирая своих слов. Они были уже слишком рядом, когда кто-то неведомый поднял его на ноги, схватив за плечи. Данте не мог увидеть лицо своего спасителя, увидев лишь то, как куклы просто рассыпались на фарфоровые крупинки, больше похожую на пыль. Сквозь туман своих глаз он видел эти медовые глаза, сияющие так ярко, что они казались они двумя солнцами на тёмном проклятом небе.
– Эй, у тебя серьёзная рана, – призрачно прозвучал голос незнакомца; это был приятный высокий голос, – марионетки пошли против кукольника? Что только здесь не творится.
Глава 14.
На утро Вейн очнулась в гостиной, в которой не было ни одной живой души, лишь пламя камина бушевало в своей стихии. Она не знала, не помнила, что произошло с ней ночью, наверное, это был кошмар, в который она не хотела бы верить. Она бы поверила сама себе, если бы не та зверская боль, проевшая её тело насквозь. Пытаясь дотронутся до своего плеча, она тут же подскочила к зеркалу, почувствовав неприятную боль в этой области. Её плечо полностью покрылось багровым цветом, в центре которого виднелся дьявольскую метку. Она не знала, что её хотелось больше от увиденного: закричать или обессилено пасть на колени, тихо заливаясь слезами. Всё ей казалось нереальным, но реальность так и просила её поверить в происходящее. Ей было жутко страшно находиться здесь, но ещё страшнее подумать обо мне. Кем я был всё это время для неё? Кем я стал? Я знаю, что она бы ответила, услышав эти вопросы от меня, но мне бы не хотелось слушать её сейчас, когда всё и так было понятно. Одна мысль, лишь одна мысль крутилась в её голове, которую она тут же начала приводить в жизнь. Выбраться отсюда как можно скорее! Это было её единственным желанием, если, конечно, она могла ещё о чём-то желать, кроме собственного спасения. Бросившись к главным дверям поместья, она с трудом открыла их,